Немного безумия (СИ)

— Станок? Станок, говоришь? — искусственно, как и всё в нём, запротестовал Йоль. — Видишь мои руки, видишь? Кожа, словно шёлк! Таким рукам не по нраву десять часов подряд работать на убой, а потом идти домой и бить жену.

— А если бить только по праздникам?

Мы засмеялись на всю улицу, подрабатывая на полставки вместо будильника. И всё равно, что сейчас ночь на дворе и люди спят, лично мне веселей некуда.

С горем пополам, кое-где на карачках, мы добрались до главной достопримечательности в городе — улицы красных фонарей. Обычно, если место сгнило с головы, то единственной интересной его частью являются бордели и пабы. Какова ирония, что в большинстве городов действительно больше ничего и нет кроме паба, где можно нажраться, как свинья.

— Ну, дальше я как-нибудь сам.

— Уверен? В прошлый раз тебя избили прямо перед входом. — и мне пришлось тратить свои кровные на мазь от гематом, потому как все деньги йоля ушли какому-то барыге.

— Сейчас у нас усиленная охрана. — мы пожали друг-другу руки и разошлись по своим углам. Джеки в «Красную девицу», а я к себе домой.

Самым нелюбимым моим делом являются прогулки по городу. Не из-за слабых ног, а из-за вопиющего страха отхватить в бубен чего лишнего. Тёмные кварталы, разбитые фонари с выкраденными лампочками и редкий, но от того не менее пугающий вой собак, что дерут соседских котов, настораживает и заставляет как бы невзначай ускорить и без того быстрый шаг.

Получается, до доходного дома я почти бежал, хлюпая по дождевой воде на брусчатке.

— Мистер… мистер!.. — я выхватил складной нож и моментально спрятался за мусорный бак, стоящий у заднего входа в дом. Надеюсь, мои плечи тогда не сильно дрожали.

У открытой двери, с которой шёл приятный жёлтый свет, стоял крепкого вида мужичок в потасканном пальто и грубых, затвердевших сапогах. Осмотревшись, я пришёл к выводу, что стоял он там совершенно один.

— Что надо? — нож я предпочёл убрать, хотя всё ещё был наготове рвануть, как по сигналу пистоля.

— Я Чейз Крамер. — полноватый субъект достал руку с кармана и вытянул её для рукопожатия. Опасаясь шального удара, я медленно схватился за мозолистую ладонь с въевшейся в ногти грязью и крепко её пожал. — А вы ведь Джеймс Браун?

— Зависит от того, как вы обо мне узнали. — я не очень популярная личность в городе, но если уж меня увидел, то вовек не забудешь. Гуще щетины вырасти не может, с неё можно делать щётки для ботинок.

— Я знаком с Клайвом. — сказал Крамер, как будто имя «Клайв» мне о чём-то говорит.

— Это ещё кто?

— Ну как же вы не помните! Это ж главный механик с сталелитейного завода, вы у него собаку нашли… — какой позор: теперь меня узнают благодаря тому, что я нашёл вшивую моську весом в пару крупных яблок. Собака сбежала из дому, жена механика отчаялась и тот нанял мою персону. Собаку я нашёл в прогнившей подвальной разливайке, где бобика успели обстричь и откормить на одну пятую его веса.

— Ах, припоминаю. И вы его друг?

— Нет, что вы, я ж обычный мужик, куда мне с механиками брататься… — у рабочего класса довольно суровая субординация. — Он просто настоятельно рекомендовал мне посетить вас, потому как моя проблема, — то ли я такой страшный, то ли тема разговора так щепетильна, но глаза Чейза Крамера стали на мокрое место и не думали оттуда возвращаться, — тесно связана с вашим ремеслом.

— И что вы от меня хотите? — почти уверен, что надо найти поганого любовника жены. Хорошо бы, если у любовника окажется меньше наличности, иначе я рискую потерять след и зайти в тупик с мошной монет за пазухой.

— Я… ох… — мужчина утёр слёзы сразу двумя руками и достал пожухший платок мерзкого, зелёного от соплей цвета. — Я потерял дочь. — тут нужен некромант со стажем или копатель могил.

— Потеряли? — я немного недоумённо посмотрел на рабочего. — На вокзале или в порту…

— Нет, нет, я не так выразился! — оборвал мои догадки мистер Крамер. — Мою дочь кто-то украл.

— Сочувствую. — дети в наше нелегкое время пропадают часто. Например, от богатых педофилов или от идиотов, мнящих себя чёрными колдунами с одной потрёпанной книжкой, да и от тех же подрядчиков, коим детский труд за бесценок нравится несравненно больше, чем уплата мужику, что в случае несправедливости может и бока намять. — Аванс равен трём золотым.

— Погодите, что значит «аванс»?

— Одна пятая от оплаты всего заказа.

— Это ж глупости! Вы же ещё не нашли мою дочь. — чувствую, с таким отношением и не найду.

— Детективы не работают забесплатно, особенно при пропаже людей. Кто знает, может её уже по кускам скинули в море. Где гарантии, что я получу хоть что-то?

— Не несите чушь! — мне на секунду показалось, что Крамер набросится на меня с кулаками. — Она жива-здорова, просто немного заплутала.

— И сколько она плутает? — с едкой усмешкой спросил я скрягу.

— Семь дней.

— Сколько?! — мой голос чуть не сорвался на крик. О пропажа говорят максимум через день после того, как не нашли ребёнка, а не через четверть месяца. Всё, что могло остыть, давно остыло.