Немного больше, чем любовь

И тогда Пашка решился. Школьный двор действительно был полон ребят – в основном тех, кто жил в городе. Сбившись в небольшие компании человек по пять-семь, они не спешили войти в здание гимназии, а ждали на улице, болтая и поглядывая на подъездную дорожку. Городские всегда приезжали на занятия гораздо раньше тех, кто жил в пансионе.

Павел Колбецкий успел подняться на высокое каменное крыльцо, когда за его спиной послышался звук подъезжающей машины, а следом по двору пронесся полный предвкушения шумный вздох. Пашке ничего не оставалось делать, как обернуться. Эльза уже вышла из машины, замерла на несколько секунд, позволяя зевакам рассмотреть себя как следует, и уверенным шагом направилась к крыльцу. Традиционная школьная форма – юбка в крупную сине-белую клетку, белая блузка и синий жакет – только подчеркивала ее потрясающую гибкую фигуру. Волосы цвета спелой пшеницы были привычно заплетены в две толстые косы. На ногах белые гольфы и тяжелые, совсем не девичьи ботинки; на плече небрежно висел светлый рюкзак.

– Веске! Как прошла Вальпургиева ночь? – раздался насмешливый голос откуда-то справа.

– Веске! Как случилось, что тебя не сожгли в Вальпургиеву ночь? – подхватил второй.

– Веске – ведьма!

– А, может, ее фейри подменили?

– Веске! Веске!

– Веске! – неслось со всех сторон.

Но Эльза шла вперед, гордо задрав подбородок: прямая спина, уверенный шаг.

И глядя на нее, Паша вдруг понял, что быть первой – это не всегда хорошо! А быть действительно лучшей – еще хуже…

Люди не любят тех, кто отличается от них.

И тогда он решился. Легко, будто невзначай, сбросил на крыльцо свою школьную сумку и спустился по ступеням вниз навстречу девчонке. Кажется, она растерялась, и что-то непривычное, похожее на неуверенность, проскользнуло в ее взгляде. Павел крепко схватил Эльзу за запястье, притянул к себе, легко касаясь ее губ своими, и прошептал хрипло:

– Привет!

– Привет! – ответила она, и глаза ее сияли.

И в тот момент ему было абсолютно все равно, что за ними наблюдает вся школа.

День пролетел незаметно. Пашка был полностью поглощен Эльзой. Они сидели теперь за одной партой, на переменах ни на минуту не отпускали друг друга, а в обеденный перерыв целовались как сумасшедшие в школьном саду. Он смотрел на нее и не мог наглядеться. Не мог поверить, что она – самая потрясающая девчонка в школе – выбрала его.

И однокашники тоже все еще не верили: ждали подвоха, малейшего промаха. Пашка повсюду чувствовал направленные на них с Эльзой внимательные взгляды, но не разрешал себе отступить, спрятаться. Попросту сбежать.

Не то чтобы Паша был сильно в себе не уверен, но и в центре внимания быть не любил. Он учился скорее хорошо, чем отлично; был неизменно вежлив со старшими и исполнителен. Он ни за что в жизни не стал бы сидеть за учебниками до утра, как Эрик, например, но и уйти гулять, не сделав домашнее задание, тоже не мог. Пашка был обычным – не хулиган и не отличник; разве что рыжий да всю жизнь прожил на острове. Именно поэтому (особенно первое время) в городе – пусть и на побережье, вблизи любимого моря – ему было тяжело.

А Эльза…

Эльза была мечтой любого мальчишки. И эта мечта выбрала его. Иногда, сжимая ее ладонь в своей, Пашка смотрел на девчонку украдкой, все еще не веря. Глупо… Ей богу, глупо! Целовались-то они по-настоящему.

– Я сегодня утром была готова развернуться и бежать к машине, – призналась Эльза, уткнувшись лбом в его плечо.

Они сидели под яблоней, которая только-только набирала цвет. Вопреки ожиданиям, май обещал быть теплым.

– Почему?

– Знаешь, у меня ведь совсем нет друзей…

– У меня тоже, – ответил Пашка и пожал плечами, – кроме Эрика. Но это вышло случайно.

– Расскажи! – попросила Эльза и придвинулась к нему ближе.

– Тут и рассказывать нечего. Нас поселили в одной комнате. Оказалось, у нас с ним много общего. У него тоже есть старший брат. И он любит море и читать.

– А у меня никого нет, – сказала Эльза и печально вздохнула, – ни братьев, ни сестер, ни друзей.

– А друзей почему нет?

– Моя единственная подруга переехала вместе с родителями в другой уезд. Ее отцу дали повышение. Я просила маму отпустить меня в гимназию в столицу, но она не согласилась, к сожалению.

– А моя кузина из столицы, наоборот, переехала к нам на остров. Но она тоже скоро уедет.

– В университет? – уточнила Эльза.

– Ага, и замуж. Ее жених остается там преподавать.

– Ого! А сколько же ей лет?

– Девятнадцать.

– Ты скучаешь по ней?

– По Агате? Очень. И по Елисею. Но по нему меньше всего, – ответил Пашка и добавил, понизив голос: – Знаешь, любить старших братьев – это очень сложно! Они сами всячески мешают этому, говорят всякие гадости…

Эльза засмеялась и потянулась к нему за поцелуем. Пашка немедленно ответил тем же, про себя удивившись, как легко им друг с другом, будто знакомы тысячу лет.

– Мне пора, – с сожалением произнесла Эльза, поднимаясь. – Я обещала сегодня быть дома к четырем.

– Я провожу! – спохватился Пашка.

Если идти коротким путем, а не бесцельно блуждать по городу, то от школы до дома Веске было не больше получаса ходьбы неторопливым шагом.