Немного грусти в похмельном менте

— Так вот, — мотнул головой матрос с «Авроры» и положил пареньку руку на плечо. — Слушай меня, друг мой и боевой товарищ Петя. Слушай, что я тебе говорить стану… Пройдут годы. Наступят замечательные… великолепные наступят времена! Нас уже с тобой на свете не будет. По!.. Придут на наше место другие люди. Нам не чета! Умные. Красивые. Образованные. Ну… вот, как Апполинарий Федулович, к примеру. Но будут они свои, из народа. Нашего, пролетарского, происхождения. И вот они-то и займут паше место. Если кого обидели — раз! — они моментально тут как тут. И знаешь, как они будут называться?

— Как? — поднял на него взгляд своих громадных голубых глаз паренек.

— Милиционеры!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1 ЛЮБОЕ ЖИВОТНОЕ ПОСЛЕ СОИТИЯ ПЕЧАЛЬНО

Неустановленный гражданин в подземном переходе приставал к прохожим, доказывал им, что он жертва облучения и, угрожая предметом, похожим на пистолет, требовал денег на «Виагру».

Из рапорта

Капитан Заботин, а попросту говоря — Забота, как звали его сослуживцы за постоянную сексуальную озабоченность и нечеловеческую готовность к совокуплению с любым представителем противоположного пола (вне всякой зависимости от возраста и степени привлекательности объекта вожделения) в любое время дня и ночи, в любой обстановке и даже невзирая на время года и температурный режим — например, зимой на вонючей свалке, в сугробе, был печален.

Печаль его проистекала из того обстоятельства, что днем ранее, а точнее — поздним вечером предыдущего дня он бесцельно брел в легком подпитии по покрытому полурастаявшим снегом тротуару, обходил грязные лужи и машинальным взглядом сотрудника ОУРа [1]поглядывал по сторонам.

Впрочем, сказать, что брел Забота по слякотному тротуару и вовсе уж бесцельно, это значит погрешить перед истиной. Цель у него была. И даже целых две.

Во-первых, наметанным ментовским взглядом он процеживал толпу, надеясь вычленить из массы лиц хотя бы одно — пусть отдаленно — но знакомое. Это давало гипотетическую возможность догнаться [2]на халяву [3]. А во-вторых… конечно же… а дамы? Дамы, барышни, матроны с авоськами! Как же так? Неужели же ни одна из них, спешащих мимо, не обратит внимания на его длинный, крупной вязки красный шарф, развевающийся на февральском ветру, и не задержит мимолетного взгляда на лице его обладателя? Мимолетный взгляд — этого достаточно. Остальное — дело техники. Уж будьте уверены.

Следует, однако, заметить, что все — ну пусть не все, пусть изрядная часть — истории о его подвигах «по этой части» были беззастенчиво выдуманы им самим. Ну, согласитесь, без гроша в кармане, постоянно пьяный или дышащий прямо в личико хорошенькой барышне перегаром мент — это вам что, подарок? Это тот самый «рыцарь в сияющих доспехах», о котором она мечтает одинокими тоскливыми ночами? Нет. Это не так. Но иногда… и капитану Заботину тоже кое-чего перепадало. И вот уж тогда… Он входил в обшарпанный кабинет, который делили вместе с ним его товарищи по оружию, гордо рассекая — словно ледокол, раздвигающий форштевнем льды, — пространство перед собой громадным носом, взгляд его горел, и самые фантастические истории его сексуальных побед становились достоянием общественности. Коллеги млели и завидовали. Забота был счастлив.

Но сегодня, мутным февральским утром, восседая на колченогом стуле того самого кабинета, Заботин был тих и печален.

Дело в том, что, казалось бы, вот вчера-то ему как раз и повезло…

Возле входа в круглосуточно работающий продовольственный магазин он наткнулся-таки на подвыпившую претенциозно одетую даму неопределенного возраста, которая сфокусировала свой взгляд на его шарфе, затем взглянула чуть выше и, отметив на голове обладателя шарфа зеленую шляпу с обвисшими полями, нетрезво икнула, приоткрыла рот, очевидно пытаясь что-то сказать, но, подумав, отказалась от этой затеи.

Забота отреагировал моментально.

— Мадам, — широко улыбнувшись, галантно произнес он. — А не меня ли вы здесь, собственно, ждете?

Дама вновь окинула его взглядом с ног до головы, пожала плечами и кивнула.

— А почему бы, собственно, и нет? — негромко сказала она в пространство. — Вы тоже художник?

— Н-ну… — в свою очередь на секунду задумался Забота, припоминая сцены задержаний «преступного элемента» и неожиданно для самого себя взглянув на род своих занятий с такой вот несколько небанальной точки зрения. — Пожалуй, что-то вроде этого.

— Это вы о чем? — не совсем поняла мадам.

— Как вам сказать… Короче говоря, если кому «портрет разрисовать» [4]… то это мы всегда запросто. Не сомневайтесь.

— Портрет… — мадам чуть презрительно скривила губы. — Это же так банально. А впрочем… в какой технике вы работаете? Надеюсь, в этом, по крайней мере, присутствует экспрессия?

— О да! — совершенно искренне заверил ее капитан Заботин. — Вот в этом вы можете ни секунды не сомневаться.