Немного грусти в похмельном менте

Леонард Амбросиевич Новодельский подошел к своему дому, когда из окон его квартиры уже вырывались жирные языки пламени. Возле дома, гудя насосами, стояло несколько пожарных автомобилей, от которых в парадную тянулись брызжущие от ветхости водой из разных дырочек брезентовые рукава. С крыши одной из машин по окнам четвертого этажа, стараясь сбить пламя, работала водяная пушка.

Вокруг, задрав головы, стояла толпа зевак. Вдруг внутри квартиры что-то громко хлопнуло, и вырывающееся из окон с лопнувшими от жары стеклами пламя взметнулось под самую крышу.

Новодельский, сжимая в руке кошелку с брюквой, развернулся и тихонько пошел в сторону Каменноостровского проспекта. Там, взмахнув рукой, он остановил такси, сел в него и назвал адрес психиатрической клиники имени Скворцова-Степанова. Куда и был доставлен.

Поблагодарил водителя и собрался выйти из машины.

— А деньги, папаша? — возмущенно обернулся к заднему сиденью водитель.

Новодельский сунул руку в кошелку, ухватил небольшую брюкву и, сжимая ее в кулаке, заявил, что, «если, мол, его кто-то станет удерживать, он будет вынужден взорвать эту гранату прямо здесь».

Водитель не стал связываться с явным психом и поспешно укатил подобру-поздорову.

Далее Леонард Амбросиевич прямиком направился в приемный покой, где, все так же сжимая в кулаке корнеплод, весьма достоверно имитировал острый рецидив своего заболевания, но уже безусловно в проявлении буйной его формы.

Новодельский был немедленно госпитализирован и тем самым на весьма неопределенное время сделался совершенно недосягаем для сотрудников правоохранительных органов.

* * *

— Вот, — ввалившись в кабинет Молодца, Моргулис бросил ему на стол удостоверение «агента национальной безопасности» в черной обложке с золотым тиснением. — Представляешь, Петрович, какого гуся взяли?! Напал на нас! Оружие у меня отобрать пытался! Это как, а?!

Молодец раскрыл книжицу и посмотрел на вклеенную в нее фотографию.

— Опять этот… — сморщившись, словно от зубной боли, простонал он. — Где он сейчас?

— В «обезьяннике» я его пока запер, — пожал плечами Моргулис. — Куда его еще девать. А он что, знаком тебе, что ли?

— Встречались, — вздохнул Молодец. — Отпускать его придется. Зря ты его и волок-то сюда.

— Как так? — недоуменно взглянул на начальника Николай. — Не пойму я чего-то… Он, понимаешь, размахивает удостоверением, нападает на сотрудников милиции. Это же уже статья. Хулиганка, как минимум. А если учесть, что он на мое табельное оружие покушался… это… это я уж даже и не знаю, как назвать. И что — за такое его поведение его теперь на волю отпускать?!

— Псих он, — устало провел ладонью по лицу майор Молодец. — И справка у него по этому поводу имеется. Понял? Совершенно неадекватен. Его ни арестовать, ни посадить нельзя. Сумасшедший. Что с него возьмешь?

— Ну, я не знаю, — явно огорчился Моргулис. — Нет, Петрович, я с такой постановкой вопроса не согласен. Если он псих, значит, в дурдоме сидеть должен, а не по улицам разгуливать. А то это что ж такое получается? А если он завтра кирпичом меня по башке отоварит? Тогда что?

— Вот тогда по его душу уже санитаров вызывать можно. Как на представляющего собой социальную опасность для окружающих граждан.

— Ага. Это, значит, ждать, пока он череп мне проломит. Так, что ли? А нападение на офицера милиции при исполнении им своих служебных обязанностей? Это тебе что — не антисоциальный факт поведения?

— И что ты предлагаешь?

— Что… прямо сейчас санитаров вызвать, вот что! Не дожидаясь крайности. Псих — значит, должен сидеть в дурдоме, Я не прав?

— Ну… — соглашаясь с его доводами, майор взглянул на часы. — Сейчас-то ночь уже. Пусть у нас переночует, а завтра утром и сдадим. Только отец его снова выкупит. Он у него бизнесмен какой-то… уж больно крутой.

— Все равно, — упрямо мотнул головой Моргулис. — Сдать гада санитарам.

— Сдадим, — устало согласился Молодец. — Утром.

— Ну вот. А парни-то где? Все вернулись?

— Забота с Калининым в кабинете дрыхнут. Лобов недавно пришел. Стажер твой где? Часом, не затерялся?

— Нет. Тут он, — кивнул Моргулис куда-то за спину.

— Это хорошо. Вот со Страховым только…

— А что с Юриком? — забеспокоился Моргулис.

— Да ты понимаешь… у Непонятко он под арестом. По подозрению в квартирной краже. Да еще и со взломом.

— Ни хре-ена себе! — вытаращил глаза Моргулис. — А как же такое может быть, Петрович?

Молодец молча развел руками.

— Врет Непонятко. Не может такого быть! — возмутился Моргулис. — Вконец обнаглел!

— Да я и сам знаю, что не может. Но что делать-то?

— Да ты чего, Петрович? Как это «что»?! Вытаскивать!

— А как?

— Подумать надо, — нахмурился Моргулис. — А Витька Лобов что говорит? Они же вместе были.

— Да ничего он не говорит. Пришел и рухнул. В кабинете на полу спит.

— Ну-ка, погоди, — Николай встал и вышел.

* * *