Немного грусти в похмельном менте

— Ты чего, Андрюха? — Забота поднял на него нетрезвый взгляд. — Поплыл уже, что ли? У нас же рейд, забыл? Нам же в конце дня в управу непременно вернуться надо.

— Зачем? Уточни, пожалуйста…

— Как это зачем? Для отчету.

— А!.. — Калинин хлопнул себя по лбу, поскользнулся и упал в сугроб.

Забота наклонился над ним, потянул за руку, по, не удержав равновесия, рухнул рядом.

Минут десять, помогая друг другу, они пытались выбраться из рыхлого снега. Поднимался один — падал другой. Вставший протягивал руку лежащему, тот, глупо хихикая, хватался за нее и ронял товарища. Наконец, они извалялись, устали и совершенно выдохлись.

— Все, — лежа в сугробе, выдавил из себя задыхающийся Калинин. — Давай передохнем. Сил больше нету.

— Ну, давай, — согласился с ним Забота.

— А как думаешь, до конца дня еще далеко?

— А что?

— Да… может, тут вот вздремнем немножко, а потом прямо и пойдем отчитываться?

— Заманчиво, — лежащий на спине Забота поправил на себе зеленую шляпу. — Но рискованно.

— Чем рискованно?

— Можем все на свете проспать.

— Почему?

— У меня часов нет. А у тебя есть?

— Нет, — вздохнул Калинин. — Тоже нету.

— Эй, товарищ! — Забота окликнул из сугроба проходящего мимо мужчину — У вас часы есть?

Мужчина обернулся на голос, вздрогнул и быстро засеменил по обледеневшему тротуару.

— А ну стоять! — не расстегивая куртки, Калинин пытался вынуть из-под нее пистолет. — Стоять! Лицом к стене, руки в гору!

— Проверка паспортного режима!!! — взревел Забота.

Мужчина метнулся за угол и скользнул в какую-то парадную.

— Ушел, гад, — разочарованно констатировал Калинин.

— Ушел…

* * *

— Ну что, стажер, — Моргулис подошел к небольшому «стоячему» столику и поставил на него два пластиковых стакана, — водку уважаешь?

— Я вообще-то больше портвейн люблю, — застенчиво потупив взор перед старшим товарищем и юношески покраснев, признался Трофим Мышкин. — Он сладкий. И закусывать его не надо.

— Верно, — со знанием дела согласился с ним Николай. — Портвейн, он сам себе закуска.

— Так вы его тоже любите?

— Пить — да. А так — нет.

— Можно у них портвейну попросить, как думаете?

— А чего нельзя… У нас сегодня рейд. По злачным местам. Мы не просто так сюда пришли, по своей прихоти. Мы при исполнении оперативного мероприятия. Имеем право и потребовать. А иначе устроим тут… поголовную проверку документов, например. И досмотр личных вещей у персонала и всех присутствующих.

— Так я попрошу?

— Валяй, — Моргулис в три крупных глотка опустошил содержимое одного стаканчика, крякнул, помотал головой и немедленно запил его содержимым второго.

* * *

Вот уже изрядное количество времени Витя Лобов и Юрий Страхов оттягивались, с комфортом расположившись в заведении, «взятом ими под охрану».

Несколько раз за это время они поднимались из-за столика, застегивались и делали вид, что собираются уходить. Но каждый раз с душевным и телесным трепетом ожидающая бандитского налета барменша по имени Клавдия уговаривала их посидеть «ну хоть еще немножко». Они, конечно, заставляли себя уговаривать. Ссылались на то, что, дескать, эта торговая точка не единственная и они просто обязаны продолжать рейд. Тем более что стаканы у них уже опять пустые, а сидеть и просто так глазеть на дверь и по сторонам… это значит всем своим видом привлекать к себе внимание и показывать, что они работники милиции и сидят здесь в засаде. А это глупо и совершенно не соответствует их гордому статусу сотрудников «убойного» отдела уголовного розыска. Они, мол, что — клоуны какие-нибудь? Она их что — за клоунов принимает?! Ну на самом-то деле…

В конце концов, для того чтобы доказать свое к ним уважение и тот факт, что принимает она их не за каких-то там «клоунов», а вовсе наоборот… принимает от чистого сердца, как дорогих гостей и заступников от лихой беды, барменша принесла им литровую бутылку водки, тарелку бутербродов и, поставив на стол пепельницу, разрешила в виде исключительного случая в заведении курить.

— Ну, уж ежели так, — Виктор в который раз опустился на стул, расстегнул куртку и повернул к Страхову свою раскрасневшуюся рожу. — Посидим еще чуток. Как считаешь?

— Посидим, — кивнув, согласился Страхов. — Кто их знает, когда они нагрянут…

* * *

Задремавший было в сугробе Заботин разлепил веки, сел, огляделся вокруг и, не сразу поняв, где находится, помотал головой. Затем он увидел лежащего рядом Калинина. Тот, свернувшись калачиком, сладко спал, мирно посапывая и пуская слюну.

«Ексель-моксель! — вспомнил Забота. — У нас же рейд!»

— Просыпайся, Андрюха, — стал тормошить товарища Заботин. — Давай, давай!

Калинин крепко спал и ни на что не реагировал.

Забота его тряс, растирал щеки снегом, закатил несколько пощечин. Результата — ноль. Тогда, стоя на коленях, Заботин склонился к нему и проорал в самое ухо:

— Андрюха, пить будешь?!

Калинин дернул головой, сел, открыл глаза и совершенно спокойно произнес:

— Наливай.

— Вот и пошли, — поднялся на ноги Забота.

— Куда? — выбрался вслед за ним из сугроба Калинин.

— Есть тут у меня мысли кой-какие.

* * *