Немного грусти в похмельном менте

Желающих, разумеется, категорически не оказалось.

— Граждане, проявите сознательность, — Страхов засовывал пистолет в кобуру. — Это не надолго. К утру будете уже дома.

Проявлять сознательность граждане не желали. Они расставляли опрокинутые столы, стулья, рассаживались и желали водки. Много и немедленно.

— Ну, я тогда и не знаю… — Страхов сурово взглянул на закованного в «браслеты» Федора и подтолкнул его к выходу. — Пошли.

Из-за стойки выглянула наконец перепуганная Клавдия. Она взглянула на «задержанного», затем на Лобова и, оттаяв сердцем, улыбнулась ему.

— Спасибо вам, ребята. Если б не вы… я уж просто и не знаю.

— Да ладно, чего там… — скромно отвел взгляд в сторону Витя. — Работа у нас такая. Граждан от бандитов всяких защищать.

* * *

Заботин прислонил Калинина спиной к двери парадной, над которой была закреплена портативная видеокамера. Затем он последовательно нажал на вмонтированной в стену панели несколько кнопок.

— Говорите, — донеслось из переговорного устройства.

Забота развернулся лицом к камере, снял шляпу и, держа ее на отлете, нарочито мерзко проблеял:

— Дышала ночь восто-оргом сладостра-астья!..

Некоторое время ровным счетом ничего не происходило. Очевидно, где-то там внутри, кто-то с кем-то совещался и решал, нужно ли отпирать дверь. Наконец решение было принято, и замок на входной двери парадной, негромко щелкнув, открылся.

— Мерси, — поклонился видеокамере Забота и, надев шляпу, взял под руку Калинина. — Пошли. Нас здесь ждут.

— Один с топором и двое с носилками, — с присущим ему скептицизмом пошутил Калинин.

Они поднялись по лестнице на второй этаж и подошли к чуть приоткрытой двери нужной квартиры.

— Заходи, — Забота пропустил товарища вперед и вошел следом за ним в переднюю.

— Апят пришел? И ишо кава приташил? — Фаина стояла, сложив руки на животе.

— А вот это ты зря, — нахмурился Заботин и указал рукой на Андрея. — Это тебе не кто-то там такой, а сотрудник «убойного» отдела уголовного розыска капитан Калинин. Андрей. Мой друг и коллега по служебно-розыскной работе. И пришли мы к тебе сегодня не просто так. А по директиве Главка. Поняла? Рейд сегодня по всему городу. На предмет выявления злачных мест и… пресечения противоправной деятельности. На корню. Хочешь, чтобы к тебе другой кто-нибудь ввалился и девок твоих хохлянок-молдаванок в ряд выстроил на предмет нарушения паспортного режима? Хочешь?! Я позвоню, приглашу. Ты только скажи, не стесняйся…

Фаина молча смотрела на двух пьяных, вываленных в снегу с ног до головы ментов, и в ее темных глазах явно читалась активная мозговая деятельность. Наконец что-то там в ее голове щелкнуло, и она улыбнулась.

— Вова, што гавариш, а? Ти гост у мене дарагая висегда, да? Скажиш, Фаина тибе ни лубит? Фаина висегда тибе… все, што хочищ, дарагой!

— Ну вот, — расплылся в улыбке Забота и потянулся губами к ее щеке. — Ведь совсем другой разговор, а?

— Уди, уди… — оттолкнула его Фаина. — Стой здеся, пака и Аннрюша твая тоже. Сичас вас деващка пачистит.

Фаина ушла в глубину коридора.

— Слушай, — Калинин приподнял голову и разлепил тяжелые веки. — А куда это мы пришли?

— А… в рай, Андрюха. Непосредственно в райские кушчи.

— Иди ты? — не поверил Калинин.

— Ну. Отвечаю. Сейчас сам увидишь.

Из коридора в переднюю вышли две молоденькие девахи с одежными щетками в руках.

— Кто ж это вас так извалял-то? — улыбнулась одна из них.

— Как это кто? Сами, — честно признался Калинин.

— Если б кто другой попробовал, — Забота снял с себя пальто, под которым обнаружилась надетая поверх свитера оперативная кобура с пистолетом. — Хотел бы я на него посмотреть.

— Ой-ой, как страшно…

Девчонки стали счищать с них налипший снег.

— Ну што, чистий? — выглянула в прихожую Фаина, — Пашли тада.

Их проводили в маленькую комнатку с широкой кроватью и небольшим столиком. На столике стояла бутылка водки и закуска.

— Ешти-пейти, гости дарагой… — широко улыбнулась Фаина. — Я пашол. Што нада, каридор крикни.

— Так чего кричать-то, — Забота по-хозяйски присаживался к столу. — И так понимать должна, что нам надо. Девок. Каждому по одной. Как минимум.

— Мне не надо, — Калинин взял в руки вилку. — Мне бы поспать.

— О! — ткнул в его сторону Заботин. — Тогда мне две.

— Ай-ай, — покачала головой Фаина. — Еш-пей, это я тибе угащаю. А деващка денга платит нада. Он работат должна.

— Фаина, — Забота открыл бутылку и разливал водку по стаканам. — Ты что, не понимаешь всей конкретности текущего момента? Я ж тебе говорю, лопнуло у наших начальников терпение. Ясно? И оно всех псов с цепи спустило. Я обижусь, уйду — другие немедленно придут. Девкам ладно, на них уголовной статьи нет, а тебе? За содержание притона? А? Или, скажешь, ты у нас мать-героиня и они все твои дочки родные, здесь прописанные, а мужики, что там с ними по койкам кувыркаются, — их женихи?

— Россвенницы они все мой, — тут же угрюмо насупилась Фаина. — В инситут паступат приехаль.

— Ага, — кивнул Забота. — Особенно та, негроидная.

— Та тоже россвенник, толка далний…