Немного любви (ЛП)

— Я уж думал, куда ты сбежал. Вечеринка для нас, а я тебя даже не видел. Мне это совсем не нравится, — сказал он, притягивая меня к себе.

Послышался грохот, а затем с другого конца комнаты прозвучал голос Баша.

— Ох, я такой ужасно неуклюжий. Пожалуйста, простите меня, что я упал в ваши… — Баш провел руками по бицепсу парня, — большие, мускулистые руки.

— Ох, ради бога, — пробормотал Лукас, когда Баш последний раз похлопал парня, а затем подошёл к нам. — Как думаешь, ты сможешь провести один вечер без того, чтобы не домогаться наших гостей?

Положив одну руку на бедро, а другой потянувшись за стаканом шампанского на одном из подносов в углу, Баш изобразил шок.

— Ты намекаешь, что я упал в большие мускулистые руки этого прекрасного человека специально?

— Это вполне похоже на то, что сделал бы Баш.

— Что ж, какая жалость, всё в кругу друзей. Честно говоря, я удивлён, что все по-прежнему одеты. Ну, кроме мириад завоевателей Шоу.

Сделав приличный глоток шампанского, он слегка пошатнулся, и я схватил его за локоть, чтобы удержать.

— Ты сегодня в порядке? — хохотнул я, пока Баш выпрямлялся.

— О боже. Наверное, от кубиков сыра, которые я сегодня съел, у меня немного кружится голова, но как ещё я должен был влезть в эти штаны? — ответил он, скользя руками по натянутой коже, которая выглядела так, будто была нарисована на его тонкой фигуре.

— Баш — кухня. Еда. Сейчас же, — сказал Лукас.

— Ммм, он такой властный, — сказал Баш, а затем прильнул ближе, чтобы преувеличено прошептать мне: — Надеюсь, в кровати он тоже такой.

— Иди поешь, дурачина, — сказал Лукас, закатывая глаза и уводя меня прочь. — Ещё раз, почему мы согласились провести вечеринку здесь?

— Потому что ты хотел представить меня всем своим друзьям и похвастаться упорной работой, которую мы проделали в этом доме.

Как бы мы ни любили ностальгировать по тому, как всё устроила бабушка, когда была жива, пришло время перестроить дом изнутри с помощью краски и мебели, на выборе которой мы с Лукасом сошлись. Результатом стало уютное смешение мягкой коричневой кожи и оттенков синего, которые по утверждению Лукаса подходили к моим глазам.

Слащавый влюблённый дурак.

— В этом ты должен был мне отказать. Прямо сейчас мы могли бы быть в постели.

Когда Лукас прижался губами к моему уху, я игриво оттолкнул его.

— Но я даже не устал.

— Я говорил не о сне, — сказал он, возвращаясь, чтобы легонько прикусить мочку моего уха. — Идём. Никто нас не потеряет, если мы пойдём наверх.

— И пропустить собственную вечеринку?

— Я впервые не в настроении.

Эти слова из уст Лукаса Салливана заставили бы любого другого задуматься дважды, так что я ничего не мог поделать со своей реакцией.

— Что такое? Бывший бог секса Южного Хэйвена заскучал через два часа? Он начинает жизнь с нового листа? Скажи, что это не так.

— Не совсем… — Лукас скользнул руками в мои штаны сзади, чтобы схватить меня за зад и использовать его как упор, пока тёрся об меня.

Боже, эти его руки. Следует что-то сказать об отношениях с человеком, который зарабатывает на жизнь руками, потому что… чёрт возьми. Он мог спровоцировать мой член на действия без прикосновений, конечно, но с этими волшебными руками? Он мог разогнать всё на полную катушку за две секунды.

Ещё были его губы… эти пухлые, аппетитные губы, которые были такими же соблазнительными, особенно когда путешествовали по моей шее, и я схватился за волосы Лукаса и оттянул его голову назад, чтобы втянуть в рот его нижнюю губу.

— Ммм, — произнёс он. — Видишь? Поэтому мы должны… — на кухне раздался грохот, и Лукас вздохнул. — Стой здесь. Не двигайся.

Я рассмеялся над его раздражённым тоном, когда он пошёл проверить, какие махинации вызвали разрушения, и когда он исчез за углом, я снова удивился, какой теперь стала моя жизнь.

Последние три месяца пролетели так быстро: начиная с высокого положения в «АнаВог», трёх переездов, обновления нашего дома… это был водоворот событий, лучшее время в моей жизни, даже когда объединялось с плохим. Я не говорил с отцом с того дня в офисе Баша, и в моей голове не было сомнений, что связи между нами полностью разорвались. Отчасти я думал, что от этого следует грустить, потому что он всё-таки мой отец, но я не чувствовал ничего, кроме отвращения к его имени. Отказ от отца полностью изменил направление моей жизни, и если бы мне пришлось проживать всё заново, я не стал бы думать дважды.

Сидни по-прежнему звонила время от времени. Услышав, что произошло с моим отцом, она ушла из «Дэвенпорт Уорлдвайд» вскоре после меня и сейчас тратила время на путешествия. В своей попытке помочь ей осуществить мечту стать мамой, и чтобы загладить часть вины, которую я испытывал из-за того, что так долго водил её за нос, я попросил Баша узнать насчёт направлений для одиночек, и судя по тому, что он сказал, она планировала встретиться с несколькими его знакомыми, пока находится за границей.

Оставался только… Лукас. Мой Лукас.

Когда он подошёл обратно ко мне, выражение его лица сменилось с раздражения на чистую любовь, с хорошей дозой похоти в придачу.