Немного ненависти

Место для круга выбрали невдалеке от моста, там, где схватка кипела наиболее горячо – добрых шести шагов в поперечнике, оно было размечено колышками и веревкой. Траву выстригли под корень, плотники сколотили помосты с сиденьями, чтобы большим людям было лучше видно, как решаются судьбы Севера. Чтобы Черный Кальдер со Скейлом Железноруким и Ищейка с леди Брок не упустили ни одной пролитой капли крови – в конце концов, будет обидно, если она упадет в грязь незамеченной.

Погода стояла подходящая. Голубое небо постепенно выцветало к горизонту, там, где солнце утомленно опускалось к вершинам холмов. Высоко в небе большой косяк гусей, гогоча, направлялся к югу. Их не особенно заботили людские дела – кто выиграет, кто проиграет, кто будет жить, а кто умрет. Приятно знать, что гуси будут все так же хлопать крыльями независимо от исхода поединка. Хотя это скорее всего послужит слабым утешением для того из героев, кто закончит день с мечом в зад-нице.

Люди, которые держали щиты вокруг места поединка, должны были следить за тем, чтобы никто не ушел с круга, пока дело не будет закончено. Каждая сторона старалась отобрать для этой задачи самых свирепых бойцов, и надо отдать им должное, более молодые действительно сверкали друг на друга воинственными взглядами поверх выстриженной травы. Тем, кто постарше, однако, дело было не в новинку, и они приберегали свои лицевые мышцы для того времени, когда от них будет что-то зависеть. Некоторые из Названных Скейла и Ищейки, хотя и стояли по разные стороны, болтали друг с другом как старые друзья. Имена большинства из них были знакомы Клеверу: Красная Шляпа и Оксель, Плоский Камень и Бродд Молчун, Лемун Известка из-под Йоуза и Греган Пустоголовый с Западных Долин. И Гвоздь тоже был здесь – бесцветные волосы торчат словно пух чертополоха, сам весь в окровавленных повязках после вчерашней драки.

Пожалуй, в чем-то странно, что люди, которые несколько часов назад стремились убить друг друга, теперь весело общались, топая ногами и дуя на пальцы, полируя ободки своих щитов, со вкусом обсуждая давно прошедшие битвы, битву только что законченную, а также ту, которая предстояла. Но так уж обстоит дело: воины, даже из разных лагерей, всегда имеют больше общего между собой, чем с кем-либо другим.

«Самая одинокая из профессий», – пробормотал Клевер. У пастухов, может быть, тоже не особенно много друзей, но от них, по крайней мере, не так часто требуют убивать тех, которых удалось завести.

– Йонас Крутое Поле!

Клевер дернулся, услышав хриплый шепчущий голос; звук его старого имени пугал и одновременно действовал возбуждающе. Рядом с ним стоял крупный человек, держа на руке помятый щит; ветер колыхал его серые волосы вокруг поросшего серой щетиной лица, обезображенного таким шрамом, рядом с которым Клеверов мог показаться царапиной. И в самой середке этого шрама, на том месте, где должен был находиться глаз, сверкал яркий шар мертвого металла.

– Да никак это Коул Трясучка! Я больше не зовусь Крутым Полем. Обнаружил, что большое красивое имя притягивает к себе людей с острым оружием, которые так и норовят откромсать кусочек себе.

Трясучка ответил усталым кивком, явно рожденным из горького опыта.

– Мир полон нетерпеливых идиотов, это как пить дать.

– Ну вот, не хочу пополнять собой их число. Так что теперь я просто Клевер.

– В том круге небось рос клевер, да? Где ты дрался.

– Точно. Каждый раз, когда чувствую этот запах, снова вспоминаю, каково это – быть побитым.

Трясучка снова ответил усталым кивком, глядя куда-то в направлении холмов.

– Надо бы нам с тобой как-нибудь поговорить. Как подобает старым боевым коням вроде нас.

– Это ты боевой конь, Трясучка. Я-то скорее ворона, подбирающая объедки.

– Не то чтобы мне не нравилась эта роль; у тебя неплохо получается…

Трясучка глянул в сторону Гринуэя, который вышагивал с таким видом, будто это он собирался сразиться с Молодым Львом, и вдобавок был уверен в своей победе.

– Не сомневаюсь, что многие нетерпеливые идиоты видят в тебе вполне забавную фигуру. – Он наклонился ближе и понизил голос, точнее заговорил еще более хриплым шепотом, чем прежде: – Но мы-то оба знаем, кто ты есть.

Клеверу доводилось слышать, будто Коул Трясучка может видеть своим металлическим глазом мысли людей. Чепуха, разумеется. Но он и оставшимся видел немало – побольше, чем многие другие. Это было, наверное, самое серьезное имя на Севере среди тех, кто еще отбрасывал какую-то тень. Трясучке не требовался волшебный глаз, чтобы проникать в суть вещей.

Клевер перевел дыхание.

– Н-ну, что скажешь, нам всем приходится играть теми картами, какие нам сдали.

– Некоторым. А некоторые убивают тех, кому достались лучшие карты, и играют ими вместо своих. Что этот Стур Сумрак представляет собой как боец?

– Я бы не хотел с ним драться.

– Благоразумный человек прилагает все усилия, чтобы вообще не драться.

– По крайней мере в честном поединке.