Немного ненависти

Лео вздрогнул, вновь ощутив эту странную смесь облегчения и протеста, возникавшую всегда, когда он слышал голос матери. Впрочем, с каждым разом облегчения было все меньше, а протеста – все больше.

– Миледи! – Юранд отворотил своего коня в сторону, давая ей место проехать к Лео. Ее офицеры, отстав, толпились дальше на склоне.

– Мы неплохо справились с людьми Стура Сумрака на прошлой неделе, – проворчал Лео.

– Но сейчас Сумрак у нас на правом фланге.

Она рассекла воздух жезлом, указав в южном направлении. Лео поморщился. Все же было что-то неправильное в том, чтобы женщина размахивала полководческим жезлом, даже если она на данный момент действительно командовала войском.

– Это люди Черного Кальдера. А Кальдер не воин, как его сын… или мой, – она взглянула на Лео, подняв одну бровь. – Кальдер любит думать, как и я. Видишь вон тот лесок справа? Там он разместил свою конницу, дожидаясь, пока мы совершим какую-нибудь глупую ошибку.

Юранд выдернул у Гловарда из кулака подзорную трубу и навел в ту сторону.

– Металл, – буркнул он. – Среди деревьев.

Лео должен был чувствовать себя польщенным тем, что сделал разумный выбор. Но вместо этого он лишь рассердился, что упустил нечто столь очевидное.

– И что, мы теперь будем сидеть и позволять им смеяться над нами?

– Было бы жаль, если бы они упустили такое представление. – Его мать кивнула в сторону разваливающейся колонны, где царила еще большая неразбериха из-за необходимости обойти лужу на дороге. – Я послала в долину самых убогих оборванцев, каких только смогла отыскать, с приказом маршировать как можно менее стройно.

– Что?!

– Пускай они посмеются, Лео. Смех не оставляет за собой плачущих вдов. Наши лучшие отряды укрылись в долине за холмами, подальше от глаз. Если на нас нападут, мы будем готовы.

Наклонившись с седла, она откинула волосы с его лба:

– А это что такое?

– Ничего особенного, – отозвался Лео, отпихивая ее руки от заживающего рубца. – Мы тренировались. Я, Антауп и Барнива.

– Наконец-то удалось его зацепить, – сказал Антауп, посмеиваясь.

Юранд покашлял. Мать Лео сдвинула брови:

– Скажи мне, что вы не дрались двое на одного.

Знаменитое умение Антаупа обращаться с дамами, очевидно, не распространялось на губернаторшу.

– Э-э… не то чтобы…

– Когда ты наконец поймешь, что не можешь победить двоих сильных бойцов одновременно?

– Бремер дан Горст мог, – возразил Лео.

– Этот человек – не образец ни для чего! – отрезала его мать. – Подумай лучше о своем отце. Он был храбрым человеком, храбрее любого другого, но после измены твоего деда, и учитывая, какой слабой была Инглия, когда он принял губернаторство, он научился терпению! Он знал, на что годится. И никогда не имел чересчур высокого мнения о себе.

– А я, по-твоему, имею?

Юранд снова кашлянул, а мать Лео рассмеялась.

– Ты знаешь, как я тебя люблю, Лео, но это действительно так, хотя мне и больно это признавать. Впрочем, мало удивительного, что ты вырос таким горячим – ты ведь был зачат на поле боя.

Гловард и Барнива с улыбками переглянулись. Лео почувствовал, что краснеет.

– Мама, неужели это обязательно?

– Нет, конечно, не обязательно. Но ей-богу, каждое новое поколение, похоже, считает, что совокупление – это какое-то великое открытие, о котором до них никто не додумывался. А как они сами-то появились на свет, вот чего я не понимаю? Пора тебе уже обзавестись собственной женой. Кто-то должен за тобой присматривать.

– Я думал, это делаешь ты, – буркнул Лео.

– Мне некогда, мне надо сражаться.

– Вот в этом-то и проблема: ты ни черта не сражаешься!

– Похоже, ты так и не прочел Вертурио, которого я тебе дала? Умение не сражаться – главное на войне.

И она неспешной рысцой удалилась в западном направлении в сопровождении своих людей, как всегда оставив за собой последнее слово.

Юранд опять прочистил горло, и Лео резко повернулся к нему:

– Ну давай уже, откашляйся как следует, черт побери! Сколько можно перхать?

– Э-э, я просто хотел подчеркнуть, что миледи обычно очень здраво смотрит на вещи. И тебе действительно стоило бы прочесть Вертурио…

– Она губернаторша только до тех пор, пока король не утвердит меня на отцовском посту! После этого я смогу делать все так, как я хочу!

Три года прошло с похорон, а Лео все еще ждал гребаного назначения! Кипя яростью, он взглянул через долину на ублюдков-северян, наблюдающих со своего гребня.

– Угу, – пробурчал Юранд. Между его бровями опять залегла озабоченная складка.

– На чьей ты вообще стороне?

– Я на стороне Союза. Так же, как и ты – и твоя мать.

Лео не мог не ухмыльнуться:

– Ты, как всегда, само здравомыслие!

Юранд ухмыльнулся в ответ:

– Должен же хоть кто-то сохранять трезвую голову.

– Здравомыслящие люди дольше живут. – Лео стянул с рук перчатки, небрежно швырнул их Юранду и спрыгнул с седла, пока тот их ловил. – Но кто помнит этих ублюдков после их смерти?