Немного ночи (сборник)

На уроке математики Сергеев, уже не стесняясь, заглядывал в ее тетрадь. Ей было неприятно, но она терпела. Хотя очень хотелось закрыть тетрадные поля рукой.

После занятий она специально подошла к Сергееву и смущенно попросила проводить ее. Сергеев посмотрел внимательно в ее глаза и сказал:

– Пошли.

На улице сыпала снежная крупа, день был серовато-синим. Мамин желтенький «Рено» остановился у края тротуара. Сергеев равнодушно осмотрел плавные линии корпуса.

– Симпатичная. – сказал он Вале.

– Маме тоже нравится, – ответила Валя.

– Я про маму, – сказал Сергеев.

Валя почувствовала, как внутри зашипело горячее возмущение. Она захотела ответить что-нибудь резкое, но они стояли возле машины, и мама вопросительно смотрела на Валю из-за руля. Валя легко и приятно улыбнулась Сергееву, сказала «пока», дотронулась до его плеча, подошла к машине, открыла дверцу и уселась на переднее сиденье. Машина мягко и быстро тронулась. Слегка растрепанная фигура Сергеева мелькнула в салонном зеркальце. Кажется, он смотрел вслед машине.

Мама одновременно с Валей отвела взгляд от зеркала, посмотрела на дочку, сдержанно улыбнулась и сказала чуть ехидно:

– Симпатичный.

Вале снова захотелось нагрубить.

– Маме тоже нравится… – чуть слышно пробормотала она себе под нос.

– Что? – спросила мама.

– Ничего. – сухо ответила Валя, уставилась в окно и принялась вспоминать дядю Сережу.

Мама искоса взглянула на Валю и снова улыбнулась, легко и удовлетворенно. Она была рада, что у дочки наконец-то появился мальчик. Несомненно, новая семья положительно влияла на девочку.

Стремительно приближались выпускные экзамены. Валя понимала всю важность этого периода своей жизни и старалась получать только пятерки. Почти весь ее день с утра до вечера был забит учебниками, тетрадками, авторучками и учителями. Сергеев все так же провожал ее до маминой машины, а Валя садилась с ним за одну парту и позволяла списывать. Иногда она писала ему шутливые записки «Ты такой мужественный» или «Хочешь меня поцеловать?». Сергеев внимательно читал записки и отвечал односложно «Да?» или «Да». Она понимала – это оттого, что он стесняется. Ведь она такая красивая и у нее большое будущее, и у него никогда на самом деле не будет такой девушки. А он, конечно, не урод, но и ничего особенного. И родители его неизвестно кто. А если он плохо учится и не умеет получать пятерки, значит, ему не на что рассчитывать в жизни. Да, он, наверное, очень благодарен ей за то, что она позволяет ему быть рядом.

Ей очень льстило, что он хочет ее поцеловать, но стесняется. Она даже представляла, как однажды, когда надобность в этой маскировке отпадет, она его поцелует сама. Для него это будет подарок.

Она закрывала глаза и ощущала, как целует его губы. (Он ведь еще наверняка не целовал девушку.) Его простые свежие нецелованные губы. И он сначала замрет и напряжется от испуга, а потом обнимет ее.

А потом она объяснит, что больше не будет садиться за его парту. И все было игрой. Он расстроится. Но будет всю жизнь вспоминать свой первый поцелуй.