Немного о богах и смертных

– Я люблю тебя,– просто и прямо сказала я, откинув всю лишнюю словесную шелуху, что крутилась сейчас в мыслях. Мне удалось удивить его. Какое-то время после моего признания Дзирт задумчиво молчал, а потом по его губам скользнула кривая улыбка.

– Ты просто плохо меня знаешь,– ехидно сказал он. Да? Ну, ладно. Может, он и прав.

Довольно долго он просто сидел, глядя на песок, а потом, вдруг заговорил. Начал свой рассказ издалека, со времен своего детства. Монолог обещал быть долгим. Но мы никуда не торопились. Времени тут была куча.

Когда-то, очень давно, этот мир был совсем другим. Полным жизни, процветающим и прекрасным. Создателем о отцом его был бог, звавший себя Творцом. Еще у него была дочь – Муза. Они с Дзиртом были почти ровесниками. Незадолго до рождения Музы, будущий отец нашел крошечное дитя неподалеку от границ своего мира. Подкидыш, без рода и племени, однако, Дзирт, совершенно точно был рожден богами, сомнений в этом быть не могло. Творец усыновил малыша, и так они стали семьей. Вот только если отец и дочь были прирожденными создателями, то Дзирт мог лишь разрушать, и со временем это начало тяготить его.

– Знаешь ли ты, каково это, смотреть на их склоненные над очередной работой спины? Слушать увлеченные разговоры и обсуждения очередного творения, и быть не в силах вставить хоть слово? А со временем я и вовсе перестал понимать, о чем же они говорят! Это было так унизительно! Я ненавидел их!

Неизвестно, чем бы все закончилось, продолжайся так и дальше, но однажды настал тот день, когда отец, собрав их, объявил свою волю. Он пожелал уйти в странствие по упорядоченному, а полностью законченный мир оставить в наследство своим детям.

– Я бы смирился с жизнью с ней под одним небом, но она была просто невыносимой язвой!

Дзирт показал мне эпизод из своих детских воспоминаний. Тогда он еще пытался что-то сотворить, хотя и видел, как младшая сестра опережает его во всем.

– Попробуй не собирать атомы вместе, а отсекать лишнее, вот так…

Бесформенная каменная глыба в его руках с десятой попытки стала похожей на маленький кривоватый куб.

– Вот видишь! Потренируйся еще, и все получится!

Она лучезарно улыбнулась брату, а потом снова вернулась к своей работе. Это была чудесной красоты птица. Дзирт снова посмотрел на куб в своей ладони. Под его взглядом камень развеялся прахом, а ладонь сжалась в кулак…

– Или тот случай, когда она подарила мне этот аватар,– он кивнул вниз, на свое тело.

– Прекрасно знала, что я не смогу в нем ничего изменить, и специально сделала его смазливо-женоподобным! – прорычал Дзирт, стискивая в бессильной ярости кулаки. В его памяти всплыли ее слова, и он дал мне их услышать: «Теперь ты и во плоти станешь таким же симпатичным, как и в своем истинном облике…»

– Я смог только поменять цвет кожи и глаз, в остальном же оказался бессилен. А она только смотрела на мои мучения и смеялась надо мной!

Мы помолчали.

– Ну, может, она хотела своим поступком сказать тебе о чем-то другом?

На мой осторожный вопрос он только скептически изогнул бровь.

– И что же это?

– Ну, например, о том, что ты ей нравишься…

Дзирт долго молчал, невидяще глядя в пустоту.

– Это уже не имеет никакого значения…

Бог разрушения вскочил на ноги и прокричал, вскинув искаженное яростью лицо к желтому небу:

– Потому что, едва след моего отца остыл за границей мира, я убил ее! Развеял прахом аватар, а божественную суть разорвал на куски и выбросил в пустоту межмирья!

Прокричавшись, он снова сел на горячий красный песок.

– Ну что, душа, все еще любишь меня?

– Да.

– И за что, позволь узнать?

– А разве обязательно должна быть причина?

Мы еще помолчали. Первой тишину нарушила я.

– А что было потом?

Он пожал плечами.

– Потом я дал жителям этого мира выбор. Склониться передо мной или умереть. Победа над ними была быстрой, и я стал владыкой и безраздельным властителем этого мира.

Красные песчинки снова зашуршали, подхваченные ветром. Пустыня, как и мы, задумчиво молчала.

Так, в беседах, прошла не одна сотня лет, как вдруг, однажды…

– Скорей! На севере сильные возмущения в пространстве! – прокричала я в его голове, и мы понеслись к месту средоточия загадочной активности.