Немного о главном

«Какого черта? Почему обязательно нужно сообщать всем спрашивающим, что у тебя все в порядке?»

При этом, ты, согласно неписанным правилам, не мог ответить, что у тебя не все хорошо, что у тебя все не очень хорошо или, к примеру, что у тебя вообще все нехорошо. Другими словами, ты должен был часто врать. Но таковы были обычаи этой страны…

– Ты чего такой недовольный?

«Ну вот, а теперь недовольный. Я же сказал «хорошо». Нет, видимо, этого мало. Надо еще и интонацией отрабатывать, что ты просто счастлив от всего, что сейчас вокруг тебя происходит».

– Да, так, все нормально. Наверное, просто немного устал.

– Ты где сейчас?

– Еду. Нет, вернее, стою на хайвэе. Правда, уже где-то уже в районе Вашингтон Бридж. Пробка большая. Часа два с половиной уже стою. Но, кажется, скоро кончится.

– А я еду к тебе. Буду, наверное, через полчаса – минут сорок. Ты, надеюсь, помнишь, что мы сегодня едем в гости?

– В гости? Честно говоря, забыл. Может не поедем? Знаешь, чего-то мне никуда уже ехать не хочется. Никак нельзя отказаться?

– Дорогой, но это неудобно.

– Ай, оставь, Наталь. Как говорили, неудобно спать на потолке и еще кое-что делать в почтовый ящик.

– Не поняла.

– Ладно, не бери в голову, – сказал Денис и почти рассмеялся в голос от внезапно пришедшего на ум скабрезного окончания этой фразы.

Изнуряющее стояние в пробке давало обратный эффект, и вместо уныния стали вспоминаться фольклорные изречения и восклицания из далеко ушедших лет юности и молодости.

– Так, ты скажи, мы поедем или нет? – допытывалась Наталья, никак не понимая настроения Дениса.

– Ну, поедем, поедем, – сдался Денис, – Я только домой заскочу, возьму какую-нибудь бутылку.

– А, хочешь, я заеду в магазин и сама чего-нибудь куплю, – предложила она, – А потом я могу сама тебя отвезти, если ты устал.

– Это, конечно, трогательно. Но нет, ничего не покупай, все есть. Встретимся дома, поставим твою машину и спокойно поедем.

– Ну, окей. Еду. До встречи.

– Давай.

Денис отключил телефон и снова задумался.

С женщинами у Дениса уже давно сложились весьма поверхностные отношения. Он не претендовал на что-либо серьезное и даже не задумывался о том, чтобы с кем-нибудь завести роман с далеко идущими намерениями. Вообще, с самого своего появления в Америке Денис вел крайне уединенный образ жизни. Бизнес-партнеры, контрагенты и ставший со временем старым приятелем адвокат – вот и весь его круг общения, который он сохранял с тех самых пор. Если же и попадались в том ограниченном контингенте какие-либо субъекты женского пола, то они либо оказывались теми, с кем он вел дела, либо теми, с кем он вел не одни лишь дела. Как правило, общение с женской частью бизнес-сообщества, если оно, в таком случае, и переходило во что-то более плотское, то, обыкновенно, не более одного-двух раз. И то – редко.

Однако Денис до сих пор не готов был пропустить взглядом какую-нибудь молодую обольстительную женскую фигуру. И такие его взгляды вполне однозначно могли быть интерпретированы окружающими как совершенно определенные.

Наталья тоже замечала, что Денис нет-нет, да и засматривался на других женщин, и даже в ее присутствии, но почему-то сильно на этом не сосредотачивалась. Должно быть, ей было достаточно их легких, ни к чему не обязывающих взаимоотношений.

Так, кем же она в этом случае ему была?

Спутницей?

Вот. Наверное.

Такое слово пришло на ум как-то, само собой. И вдруг резко стукнуло в висок. Спутницей? Да, а как иначе?

С момента их знакомства прошло несколько месяцев. Денис даже не задумывался, сколько. Они познакомились как-то случайно.

Он заметил ее на аукционе недвижимости. Даже не так. Он заметил не ее сначала, а то, что всеобщее внимание участников аукциона, а это были, в основном, мужчины, было обращено в одну сторону. И в этой самой стороне оказалась она.

По рядам тогда прокатилось явно заметное колыхание. И, откровенно говоря, там было, от чего заколыхаться!

Наталья действительно была хороша! И в свои сорок с небольшим, как потом неожиданно выяснилось, непосредственно при личном знакомстве, она, пожалуй, дала бы приличную фору многим двадцатипятилетним. Русским двадцатипятилетним. Не говоря уже о бесформенных или нарочито подтянутых американках.

А во всем остальном за эти пролетевшие, как один день, месяцы она так и не стала для него никем иным, как просто спутницей. Откровенно сказать, у них не было ни общих интересов, ни настоящей привязанности, которая могла бы перерасти во что-то большее. Собственно, все и ограничивалось встречами в ресторанах или у него дома, интимной связью, да денежными расходами.

Его расходами, естественно.

«Спутница. Еще это называется «любовница». Есть еще более простое и приземленное понятие, – подумал вдруг Денис и как-то криво улыбнулся пришедшему вдруг на ум старинному определению.

Ревновал ли он ее? Вряд ли.

Он, конечно, знал, что многие в его окружении неровно к ней дышат. Пожалуй, только крепкая фигура Дениса сдерживала многих, ой, многих, от попыток откровенного флирта с Натальей.