Немного о себе

Есть писатели, которые стесняются называться «детскими». Я — детский писатель и горжусь этим званием. Я люблю своих маленьких героев и своих маленьких читателей. Мне кажется, что между ними нет границ и я как бы одним рассказываю о других. В детях я всегда стараюсь разглядеть завтрашнего взрослого человека. Но и взрослый человек для меня начинается с детства. Я не очень-то люблю таких людей, которых невозможно представить себе детьми. Мне кажется, что в настоящем человеке до последних его дней сохраняется драгоценный запас детства. Самое чистое и самое самобытное в человеке связано с детством. А мудрость, ум, глубина чувств, верность долгу и многие другие замечательные качества взрослого человека никогда не вступают в противоречие с его неприкосновенным запасом детства.

Я уверен, что так же думал и Лев Кассиль.

Дом Льва Абрамовича Кассиля был для меня и для моих друзей-писателей своего рода университетом, а хозяин дома — нашим учителем, наставником, вдохновителем. У Кассиля мы учились не только писать, мы учились писательскому отношению к жизни. Некоторые считают, что писатель должен изучать жизнь. Это неверно. Не изучать, а жить. Жить, не отстраняясь от людских забот, тревог, трудностей. Быть не зрителем, а активным участником. Кассиль был для меня больше, чем учитель, и больше, чем друг…

В 1972 году мне исполнилось пятьдесят лет. Меня наградили орденом Трудового Красного Знамени.

Но жизнь писателя измеряется не годами, а книгами.

И вот на моем столе лежит основательный томик в красном тесненом переплете «Золотой библиотеки» — «Багульник». Сюда вошло все лучшее, что я написал к этому времени. «Багульник» — не только итог моей работы, но и символ моего представления о людях, моих открытий: сухие, невидные прутики багульника могут неожиданно расцвести нежными цветами. Мои герои — мои бесценные прутики багульника!

Всю жизнь я занимаюсь поиском героев. И они помогают мне своими удивительными судьбами.

Старые артисты Мгебров и Чекан рассказали мне о своем сыне Коте — о маленьком ленинградском Гавроше и помогли мне воссоздать картину героического времени. Так появились повесть и фильм «Был настоящим трубачом».

Аркадия Обранта я не застал в живых, но его воспитанники помогли мне воскресить удивительную военную историю, когда юные танцоры ленинградского Дворца пионеров из блокадного города приехали со своим учителем на фронт и дали там три тысячи концертов. Так родилась повесть «Балерина политотдела» и фильм «Мы смерти смотрели в лицо». Жизнь замечательной героини войны Клавдии Ильиничны Шаликовой легла в основу повести «Девушка из Бреста» и фильма — «Колыбельная для мужчин». Юные участники обороны Брестской крепости, ныне взрослые люди, помогли мне написать повесть и сценарий фильма «Дочь командира». Подвиг ленинградского школьника, комсорга класса. Гены Кегелиса воплотился в повесть «Трудная коррида»… Этот перечень можно продолжить.

Когда была война, то казалось, что вспуганные взрывами птицы улетели на другую планету и никогда не вернутся. Но нет, не улетели птицы на другую планету, не увяла трава, не пересохли реки. И кроме тишины после выстрела, когда человек прислушивается к своей боли, есть ласковая тишина леса, когда слышишь свое сердце. Но почему голос зарянки напоминает мне сверлящий свист пули, а треснувшая сухая ветка настораживает, как поступь врага?

Нет на свете ничего страшнее забвения. Забвение — ржавчина памяти, она разъедает самое дорогое.

Я не могу не писать о войне, хотя от минувших грозных лет меня отделяет все больший и больший пласт времени. Я как бы остаюсь в строю. И когда на поверке звучит мое имя, отзываются мои военные книги: «Где стояла батарея», «Реликвия», «Позавчера была война», «Колыбельная для мужчин», «Жить нам суждено»…

И все-таки самое интересное, самое важное время для писателя сегодняшний день, со всеми его проблемами, тревогами и радостями. И появляются короткие повести о сегодняшних ребятах и юношах — о тревожном, трудном возрасте, когда решается участь будущего человека («Девочка, хочешь сниматься в кино?», «Травести», «Автопортрет», «Трудная коррида», «Дочь преферансиста», «Иван-виллис»…).

Я много езжу по свету. Но результатом этих поездок пока явились лишь два рассказа: «Учитель истории» (Югославия) и «Воспоминания о корове» (Америка). Мне не очень-то пишется на чужой земле. Единственно, что по-настоящему чувствую в зарубежных поездках — острую любовь к Родине и мучительную тоску по ней.

Большое место в моей жизни занимает работа в кинематографе. У меня за спиной несколько полнометражных художественных фильмов: «Пущик едет в Прагу», «Первая Бастилия», «Всадник над городом», «Мы с Вулканом», «Красавица». С большим увлечением я работаю на студии мультипликационных фильмов. «Белая шкурка», «Умка», «Бабушкин зонтик», мне думается, — самые удачные из мультфильмов, снятых по моим сценариям.