Немного правды о мужчинах, или У меня есть я и мы справимся

– С какого перепуга? Я за него платил, и сам решу, давать мне тебе билет или нет. Я по твоей затрапезной одежде вижу, что у тебя денег не то что на самолёт, на трамвай нет! Так что угомони свой пыл и полностью мне подчиняйся.

– Да пошёл ты!

Я хотела выбежать в коридор, но Иван схватил меня за волосы и стал затаскивать обратно в спальню.

– Помогите! Вызовите полицию! – кричала я до тех пор, пока на мои крики не прибежала подвыпившая мать Ивана и стала спрашивать, что случилось.

– Мама, иди, мы сами разберёмся! – крикнул ей Иван и озверел ещё больше.

– Что там случилось, мать? – вышел в коридор заспанный отец.

– Молодые бранятся, – почесала затылок она. – Пойдём, отец, спать, разберутся.

– Что значит, разберутся? – кричала я, как ошпаренная. – Ваш сын меня убивает! Срочно вызовите полицию!

Но мама Ивана никак не отреагировала на мои слова.

– Милые бранятся только тешатся, – буркнула она и потащила отца спать. – Вань, только можно потише, а то все соседи переполошатся. Я понимаю, ты её уму-разуму учишь, но лишние пересуды нам ни к чему.

– Мама, не переживай. Мы уже ложимся спать, – прорычал Иван, затолкнул меня в комнату, громко хлопнув дверью.

Он стал меня душить. Наступил момент, когда мне действительно показалось, что нет шансов спастись. Я стала жадно ловить ртом воздух и, почти теряя сознание, дотянулась до большого железного кубка и ударила Ивана по голове. Иван вскрикнул и с грохотом повалился на пол. Я встала перед ним на колени.

– Ваня, ты жив? Скажи, ты жив? – спросила я испуганно.

Но мужчина лежал, не издавая ни единого звука. Из его головы тоненькой струйкой текла кровь на пол. Я села рядом с ним на коленки и попыталась потрясти его за руку.

– Иван, скажи, что ты живой…

В этот момент в окно нашей спальни кто-то постучал. Я подошла ближе, с огромным удивлением посмотрела на стоящую у окна тёмную девушку.

– Что тебе надо? – спросила я, открыв дрожащими руками окно.

– Я проститутка. Меня Иван заказал. Мне велено в дом попасть через окно и потом так же удалиться, чтобы никто не видел.

– Иван уже спит. Он в твоих услугах не нуждается, – попыталась я сделать всё возможное, чтобы девушка не попала в спальню.

Но, к моему удивлению, девушка надавила на окно. Похоже, она здесь бывала не раз. Створки распахнулись, и она залезла внутрь. Я обомлела. Девушка была… чернокожая.

– Не удивляйся, – усмехнулась она, – чёрные есть даже в Красноярске. Моя мать с отцом в Москве познакомилась. После этого знакомства он укатил себе на родину, а она – в Красноярск. Так что я местная. Меня Иван всегда заказывает, когда домой приезжает. А сегодня он захотел чёрно-белый сандвич. А что, может себе позволить мужик, если бабла заработал. И белую, и чёрную, и фиолетовую, если такая имеется.

Когда чернокожая девица прошла в комнату, она подошла к лежащему на полу Ивану и посмотрела на меня ничего не понимающим взглядом.

– А что с ним?

– Я же сказала, Иван в твоих услугах сегодня не нуждается. Видишь, уснул. Выпил хорошо. Даже, можно сказать, слишком хорошо. Ты иди, откуда пришла, а я его сейчас потихоньку на кровать перенесу. Пусть отсыпается.

– Ты уверена, что он уснул? – подозрительно спросила девица и посмотрела на лежащий рядом с Иваном окровавленный кубок.

– Уверена. А ты разве не видишь?

– А кубком он сам себе заехал?

– Какая тебе разница? Ты всего лишь проститутка. Тебя заказали оказать услуги, но, как видишь, услуги клиенту не нужны. Как-нибудь в другой раз.

– Боюсь, другого раза не будет. Тут, похоже, нужно полицию вызывать. Он живой?

– Не знаю, – я поубавила язвительности. – Он убивал меня, душил. Это была самооборона. Когда я поняла, что сейчас он меня задушит, я ударила его этим проклятым кубком.

– Это кубок за победу в гонках. Когда Иван здесь жил, он любил в них участвовал. Когда его награждали этим кубком, я помню, все были в шоке оттого, какой он нереально тяжёлый. Обычно кубки лёгкие, а этот на славу отлили. – Негритянка наклонилась к Ивану и попыталась нащупать пульс. Затем достала из кармана маленькое зеркальце и поднесла к его носу. – Так надёжнее проверить, а то с пульсом вечно непонятки. Если зеркальце не потеет, значит, мёртв.

– Ну что, потеет?

– Нет. Помер. Точнее, ты его убила.

Её слова ударили меня, словно хлыст. Я нервно потёрла распухшую от удара Ивана губу.

– Господи, что же теперь будет?

– Тюрьма, – расстроенно вздохнула негритянка. – Если честно, жалко Ваньку. Неплохим он парнем был, даром что извращенец. На сексуальной почве у него был какой-то сдвиг. Ему постоянно хотелось изюма. Любил всякие закидоны, которые для нормального человека не совсем приемлемы. Мне Ванька проговорился, что ты никакая ему не невеста, что он тебя тоже, как проститутку, снял, просто перед друзьями и родителями хотелось похвастаться и всем нос утереть.

– Я не проститутка, а эскортница.

– Ну, у вас там, в Москве, слова помоднее. У нас здесь всё немного по старинке.

Я подошла к девушке, взяла её за руку и посмотрела на неё глазами, полными слёз.

– Не знаю, как это произошло. Я не хочу в тюрьму. Пожалуйста, помоги мне.