Немного скандала

После нескольких минут напряженного молчания ее зять сказал тоном едкой насмешки:

– Могу я теперь сообщить, что все это время тревожился, как бы вы не оказали на мою дочь дурного влияния?

Обидно, но этого следовало ожидать. София даже радовалась, что он это сказал. Она вздернула подбородок.

– Могу я сказать сейчас, – ответила она упреком на упрек, – что у вас на нее вообще не было влияния?

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы имеете хотя бы малейшее представление о том, чего она хочет?

– Я охотно предоставил ей выбирать самой – только не Сент-Джеймса.

– Но она как раз хочет его.

– Она может выбрать кого-нибудь другого. Боже правый, женщина, что вы наделали?! – Хатауэй вскочил, его лицо побледнело. – Ваши нелепые наряды, пренебрежение условностями! Но я закрывал на это глаза ради памяти моей покойной жены. Однако позволить, нет, поощрять столь скандальное поведение моей дочери, не заботясь о ее будущем…

София предполагала, что разговор будет не из легких, но подвергать сомнению ее любовь к Эмилии не собиралась. Она сухо перебила:

– Я ее обожаю. И она это знает. Можете ли вы сказать то же о себе?

– Как вы смеете?!

– Смею, потому что имею на это право – ведь я знаю ответ на этот вопрос. Она не знала, питаете ли вы к ней хоть каплю любви или нет. Вам должно быть стыдно…

– Репутация леди Маккей безупречна, – спокойно перебил Ричард, не давая Софии разразиться гневной тирадой. – Надеюсь, вы не станете возлагать на нее вину за произошедшее.

Он мягко дотронулся до ее плеча.

– Я не был бы так в этом уверен. – Стивен сверлил ее гневным взглядом. – Я доверил вам будущее моей дочери! Смотрите, что из этого вышло!

– Она полюбила, – сообщила София, смело встречая его обвиняющий взгляд. – Вероятно, вместо порицания я даже достойна некоторой похвалы.

– Любовь, – презрительно фыркнул он, его щеки побагровели от злости.

– Может, вы слышали, что на свете бывает любовь? Ведь вы были женаты.

Удар попал в цель, и его щека непроизвольно дернулась.

– Эмилия? С сыном Беркли? С тем же успехом вы могли бы отправить ее прямиком в ад, познакомиться со всем дьявольским отродьем. Я прихожу к заключению, что у меня за спиной был организован заговор.

– Бога ради, – устало сказала София, – да они могли бы действовать у вас прямо под носом. Вы бы все равно ничего не заметили.

– Знаю, что вы его недолюбливаете. Однако Беркли – человек достойный. – Пальцы Ричарда успокаивающим жестом сжали ей запястье. – И об Алексе Сент-Джеймсе нельзя судить по делам его семьи. Хотя в глазах большинства, когда речь о браке, подобное родство честь, а не изъян.

– Этот негодяй сбежал с моей дочерью!

– Он любит вашу дочь и намерен сделать ее своей женой. – София продолжала отстаивать выбор племянницы. – В таком аспекте его поступок выглядит по-другому. Как я понимаю, он приходил к вам за разрешением на брак.

– Подобная осведомленность о деталях усугубляет вашу вину. Куда они отправились?

– Понятия не имею. – По крайней мере в этом она могла не лгать. Молодой человек со связями Сент-Джеймса мог увезти ее куда угодно. В Шотландии для заключения брака не требовалось церковного оглашения, но и в Англии, если постараться, можно было обойти существующие ограничения.

– Я разыщу их, и, когда найду…

– Сара одобрила бы свою дочь.

Стивен вздрогнул, словно она ударила его по лицу. Он смертельно побледнел.

– Вы ищете оправдания своему позору.

– Нет, я объясняю свой триумф. – София встала, не обращая внимания на предостерегающий жест Ричарда, и набрала в грудь побольше воздуху. – Ваша ссора с герцогом, несчастья прошлого – это ваши, и только ваши, проблемы. А теперь, с вашего позволения, скажу, что считаю свой долг выполненным.

Не запнись она об уголок ковра, покидая кабинет, ее царственный уход был бы более эффектным. Ричард поймал ее руку, помогая обрести равновесие, и они вместе вышли из дома.

– Вы держались, точно разъяренная львица, защищая своего детеныша, – сказал он ей, когда они спускались по ступенькам к ожидающему экипажу.

Мрачная погода слегка разгулялась, и показался краешек голубого неба, а с ним и солнечный проблеск. Она обреченно вздохнула:

– Неужели и впрямь я презираю условности, а мои наряды столь уж нелепы?

– Отчасти в этом и состоит ваше очарование, – заверил он ее с невозмутимой учтивостью. – А теперь, когда развлечение окончилось, не отобедаете ли со мной?

«Моя дорогая Анна!

День пасмурный, сад умирает, чувствуя приближение зимы. Холодный ветер уносит листья, разбрасывая их на мокрой лужайке в парке. Возможно, это погода виновата в моем унынии: однако, как бы я ни предавался печальным воспоминаниям, мне становится только хуже. Вас нет со мной.

Как просто звучит! И как трудно это осознать!