Немного света твоего

Следующий цикл демонстрировал, как весёлые, смеющиеся мальчики лет 8-10 стремительно угасали, превращаясь в свои бледные, запуганные и зарёванные копии с почти такими же пустыми, как у больной матери, глазами. От самых последних картин фонило такой горькой обречённостью, что Денис с трудом удержался от желания повернуть их обратно к стене и отступить подальше.

— Очень реалистично, ваш супруг действительно был гением, — вполне искренне признал капитан и спросил: — А кто эти мальчики?

— Не знаю, просто дети, — быстро ответила Татьяна. Слишком быстро, по мнению Громова. Так говорят, когда хотят что-то скрыть.

Лично он не сомневался, что на картинах изображены Александр и Леонид — сыновья Макара. Но что же нужно было с ними сделать, чтобы вызвать такие эмоции?!

— И как же он добивался подобного эффекта? Заставлял их плакать?

— Конечно, нет! Ничего подобного. Просто у Макара была очень богатая фантазия, — ещё один слишком быстрый, не вызвавший доверия ответ.

Даже не будучи художником, Громов понимал, что воображение тут не при чём, подобное можно написать только с натуры.

— Так вы их купите? — Татьяна стояла на прежнем месте, обхватив себя за плечи, и смотрела на Громова с какой-то отчаянной надеждой.

— Да у них всё семейство со странностями, — подумал капитан и возразил: — Боюсь, что нет. Меня интересуют более мрачные сюжеты, приближенные к реальности, так сказать, а здесь всего лишь воображение. Вы даже не знаете, кто эти мальчики. Может, их вообще не существовало.

— Это сыновья Макара, — устало призналась женщина. — Не хотите покупать, забирайте картины просто так, всё равно они никому не нужны, а на меня нагоняют тоску.

— Хорошо. Возможно, чуть позже заберу, — задумчиво кивнул следователь и не удержался от контрольного вопроса: — А всё-таки, что он делал с мальчиками, чтобы вызвать такие эмоции?

— Говорю же, это просто игра воображения! Макар никогда их не бил! Пальцем ни разу не тронул! — резко возразила Татьяна, видимо, всё же разочарованная несостоявшейся покупкой и вышла из комнаты, давая понять, что время визитёра вышло.

Денис бросил последний взгляд на изображение светловолосого зеленоглазого мальчика (Леонида), буквально дышащее отчаянием и безысходностью, и подумал, что не только побои могут довести ребёнка до истерики, есть и другие эффективные способы причинить боль — метод «Гасителя», например. Что если Макар действовал также, а теперь один из его сыновей, сломанный моральным давлением на психику, продолжает воплощать в жизнь извращённые фантазии отца?

Глава 15

Звонок взвинченного и разгневанного начальства застал Громова врасплох.

— Где тебя носит? — бушевал ФАС. — Немедленно возвращайся в отдел, нам тут новое видео принесли!

Внутри что-то оборвалось. Очередной неприятный сюрприз? Только бы не роковой!

— Что там? — спросил он, стараясь не выдать волнение.

— Пока ничего нового. Это копия записи присланной Оболенским.

— Не понял. Он что для верности отправил родителям ещё и диск?

— Отправил, только не родителям, а деду, кстати, бывшему следователю — майору Ворошилову. Он вчера отсутствовал, вернулся несколько часов назад и обнаружил диск в почтовом ящике. Короче, приезжай, с ним нужно пообщаться. Только смотри мне — конфиденциальную информацию не разглашать ни под каким предлогом! Как бы он так не уговаривал и не бравировал прошлыми заслугами.

— А они есть? — фамилия Ворошилов была смутно знакома, но память отказывалась выдавать что-либо кроме нечётких, не поддающихся расшифровке ассоциаций.

— Есть. Он точно попытается на тебя надавить и даже вмешаться в расследование, не позволяй! И, чёрт возьми, кончай болтать, начинай работать!

— Понял, сейчас буду.

Денис задумался — у Нины и Ульяны тоже имелись дедушки и бабушки, но видео получали только родители похищенных девочек. Почему же в случае с Аликой ситуация изменилась и список адресатов расширился? Кому эти кадры предназначались в первую очередь — родителям или всё же бывшему следователю? Если ему — то версия о мести обретает вполне реальные очертания, ведь людям этой профессии многие не желают добра и счастья. Допустим, Ворошилов в своё время засадил кого-то, кто очень этого не хотел, за решётку, а теперь этот кто-то вышел и решил отомстить. Правда, как-то слишком уж извращённо, да и каким образом сюда вписываются Ремезовы и Файли — не понятно.

Михаил Александрович Ворошилов оказался высоким, жилистым, сухопарым мужчиной лет шестидесяти. Его седые волосы хранили остатки прежней рыжины, а серые глаза смотрели цепко и пристально.

Когда Денис вошёл в кабинет, он беседовал с Орловым.

— А вот и Денис Владиленович, дело ведёт он, — представил вошедшего следователя коллега и поспешил откланяться: — А мне нужно в прокуратуру.

Денис проводил его взглядом и, поздоровавшись с визитёром, занял свой стол.

— Добрый день, Денис Владиленович, я о вас наслышан, — буквально просканировав капитана тяжёлым взглядом, сухо сказал Ворошилов.

Громову не понравилось, как прозвучала эта фраза, таким тоном обычно выдвигают обвинения.

— От кого же? — поинтересовался он, прищурившись.