Немного удачи

Теперь она взяла чайник и очень аккуратно налила в каждую из чашек воображаемый чай – для Лолли, для Лиззи, для Мэйми, для Дьюлы, для Фрэнсис и для Джуэл. У Джуэл и Мэйми были крошечные руки, поэтому она наклонилась и продела их руки в ручки чашек перед ними. Чашка Джуэл повисла, но Мэйми свою чашку держала крепко. На мгновение задумавшись, Лиллиан сказала:

– А как у вас дела, у меня все хорошо. В дом забралась свинья, но потом выпрыгнула в окно!

И рассмеялась.

Дьюла, которая не очень хорошо умела сидеть, упала. Лиллиан посадила ее обратно, используя Лиззи как подпорку. Это была самая большая из ее кукол, и она носила башмачки. Выпрямив Дьюлу, Лиллиан сказала:

– Не болей, Дьюла. – Она издала звук, как будто подавилась, и продолжила: – Боже, Боже, через минуточку тебе станет лучше. – Очень медленно она выдвинула носок ноги и осторожно опрокинула Дьюлу. – Ох, Дьюле может стать хуже.

Наклонившись вперед, она подняла куклу и покачала ее на руках. Потом запела: «Ла-ла-ла-ла-ла, детка-детка». Затем встала и отнесла Дьюлу в колыбель, уложила и накрыла ее.

Вернувшись к чаепитию, она села на место и сказала:

– Еще чаю, ох, спасибо, спасибо. – Она наклонилась и осторожно откусила по кусочку от печенья Лиззи и Лолли. – Ммм, да, благодарю. Вы не поверите, что натворила свинья.

1929

Однажды в феврале Ирма и Рагнар попросили три выходных подряд. Розанна заподозрила неладное, но Ирма внешне не изменилась, не поправилась, поэтому она только сказала Уолтеру, что справится: в это время года коровы давали не так много молока, а значит, делать масло нетрудно, а яйца мог собирать Джоуи – у него это хорошо получалось, и он никогда не пугал кур. Они уехали в среду и вернулись вечером в субботу, чтобы в воскресенье Уолтер и Розанна могли пойти в церковь. В понедельник Рагнар подошел к Уолтеру и сообщил, что нашел работу в ветеринарной школе в Государственном колледже Айовы и они с Ирмой уедут через две недели.

Уолтер попытался скрыть раздражение. Рагнару было уже – сколько? – тридцать два, и он довольно хорошо говорил по-английски. Уолтер привык обращаться с ним как с членом семьи, что значило давать ему много работы и мало свободного времени. Розанна уже год намекала, что Ирма несчастлива на ферме, так что все это неудивительно.

– А что за работа? – поинтересовался Уолтер.

– Пока что – убирать стойла.

– Этим ты можешь и здесь заниматься.

– Ja, но Ирма… она тоже нашла работу. Будет готовить в общежитии «Дельта дельта дельта». А я еще буду заниматься садом.

Уолтер выдал, что было у него на уме:

– Похоже, будете жить припеваючи.

– Ja, – ответил Рагнар и пожал плечами.

Уолтер не стал спрашивать, сколько им с Ирмой будут платить. Явно больше, чем платил он. Спустя две недели они уехали.

Через неделю после их отъезда пришло время сеять овес. Уолтер сжег стебли кукурузы и продисковал их сгоревшие остатки. Отец всегда говорил, что если удастся сжечь пожнивные остатки кукурузы после сбора урожая, когда стебли засохнут, это значительно обогатит почву: овес вырастет крупнее и обильнее, но обработка поля огнем зависела от погоды, поэтому невозможно было делать это каждый год. В этом году погода выдалась подходящая, и его сорок акров выглядели идеально – ровные, гладкие, без бороздок. Уолтер запряг Джейка и Эльзу в разбрасыватель-сеялку, и пока он ездил от забора к забору, Фрэнки закидывал семена овса в загрузочную воронку. Фрэнки исполнилось девять, он был высокий и сильный. Они занялись этим в субботу, второго марта, в самый подходящий день. Потом Фрэнки сам покормил лошадей сеном, забравшись на сеновал и вилами сбрасывая вниз все еще золотистые стебли. Возвращаясь домой на ужин, Уолтер сказал:

– Ты сегодня хорошо поработал, Фрэнки. Теперь, когда Рагнар уехал, работы станет больше.

– Кому достанется их комната?

– Ничего не могу обещать.

– Джоуи всю ночь толкается, да еще и разговаривает во сне.

– Может, вам нужна кровать Рагнара и Ирмы. Тогда никто не будет тебя толкать.

– Но разговаривать-то он все равно будет.

– Посмотрим. Но маме нужна помощь. С ней всегда была либо Элоиза, либо Ирма.

– Кто ей будет помогать?

– Может, кузина Берта.

– Кто это?

– Берта Фогель, в девичестве Берта Хаас. Кузина из Небраски. Троюродная. Ее муж умер.

– От чего?

– От клещевой лихорадки.

– Он был фермер?

– Ну, ферму они потеряли, но, в общем-то, да, фермер.

– Если кузина Берта будет помогать маме, кто поможет тебе?

Уолтер остановился и положил руку на плечо Фрэнки.

– Ты, Фрэнки, – сказал он.

Почему-то он произнес это таким тоном, словно сообщал плохие новости. Он говорил так, будто ожидал, что Фрэнки скорчит гримасу и начнет возражать, – не потому, что Фрэнки не нравилась работа на ферме, а потому, что он вечно спорил по любому поводу. Фрэнки посмотрел на него, затем окинул взглядом поля за амбаром и сказал только:

– Можно мне новые сапоги?

Уолтер рассмеялся.

– Я их тебе закажу.