Немного волшебства

Садись в машину, жених! За твою голову награда обещана, она мне по праву достанется. Да и вообще… мне лучше рядом с тобой находиться, если вдруг кто-то решит немножко тебя прибить.

Они сели в машину, и прежде чем завести мотор, глядя прямо перед собой, Сергей спросил:

– Ты меня простил за… за старое?

– Всё плохое забыто. Ты перевыполнил план по спасению утопающих. Едем, я тебя познакомлю с Катей. И у нас еще бабушка есть.

– Какая бабушка?

– Катина родная, теща Горлохватова, мы у нее живем.

Сергей вдруг принялся хохотать. Упал головой на руль, включился гудок, Сергей выпрямился и продолжал смеяться:

– Не могу! Умора! Служба разведки! Вся Москва на ушах стоит! А они у тещи на блинах!

– А то! – гордо произнес Антон, которому в этот момент казалось, что скрыться у бабушки Любы было его гениальным решением.

Катя каждую минуту смотрела на часы. Они замедлили ход, еле ползли. Может, там, наверху, опять какой-то эксперимент со временем проводят? Бабушка спала, Катя сидела возле нее, пыталась читать книгу, но ничего не понимала из прочитанного. Когда Антон рядом, самые невероятные события представляются логичными и возможными. Антон уехал два часа назад и не звонит. Катя чувствовала, как подступает вчерашний ужас, от которого не спрячешься на груди Антона.

«Прятаться – это неправильно. Надо бороться. Во мне есть много разных натур. Проведем ревизию, отыщем характер стойкий, к небывальщине равнодушный. Допустим, нашли: этакая особа самодовольная, перед ней воду в вино превращают, а она кривится – старый фокус. Что дальше? Чего я хочу? Чтобы фокусники выступали в цирке и не устраивали мне представлений на дому!»

Решительно выйдя из комнаты, Катя затормозила у двери соседней. Несколько секунд колебалась, потом глубоко вздохнула и открыла дверь. В комнате находились двое – Харитон Романович и какая-то женщина в строгом костюме, пожилая и холеная.

– Катенька! – радостно пропел Харитон Романович. – Наконец-то! Мы тебя заждались. Позволь представить: Сабила Макрой, страшно умная тетка, была консультантом у Маргарет Тэтчер. Ты ведь по-английски шпрехаешь? Сабила тебе расскажет…

– Она… из мертвых? – перебила Катя.

– А как же! – подтвердил Харитон Романович. – Мертвее не бывает.

На негнущихся ногах, приказывая себе: «Не дрожи!» – Катя подошла к женщине, подняла руку и сжала ей плечо. Сабила протестующе залопотала по-английски. Катины пальцы сжимали нечеловечески мягкую плоть. Катя с трудом подавила гримасу отвращения и брезгливости, убрала руку, повернулась спиной к незваным гостям, направилась к дверям.

– Через минуту вернусь, чтобы ее здесь не было, – тоном, не допускающим возражений, проговорила Катя. – А вы останьтесь, дедушка Харитон.

Катя направилась на кухню. Надо попить водички, успокоиться. Она пыталась вспомнить какое-нибудь из объяснений Антона странным явлениям, но ни одно не приходило на ум. Собственно, четких объяснений и не было, но почему-то в памяти осталась успокаивающая убежденность в нормальности происходящего. Катя старалась вызвать в себе то чувство, которое переживала, когда Антон раскладывал по полочкам действия театра абсурда.

Она взяла чайник, поболтала им в воздухе – пусто, кипяченой воды нет. Открыла кран, подставила стакан, набрала половину, закрыла кран, внимательно посмотрела на стакан, точно могла увидеть в нем что-то интересное.

– Сырую воду пить вредно, – произнесла Катя вслух. – Но куда теперь ее девать?

Не сходи с ума, приказала она себе мысленно. Воду вылить, досчитать до десяти и идти к покойнику!

Проклюнулся предательский голосок: можно досчитать до ста, до шестидесяти, хотя бы до пятнадцати! Катя велела голосу заткнуться и вернулась в комнату.

Харитон Романович сидел на стуле, Катя прислонилась спиной к косяку.