Немного волшебства

Крепкая оборона, возведенная Борей вокруг Лоры, дала трещину. И виноват был он сам. Положил все силы на то, чтобы защитить Лору от посторонних людей, а про себя забыл. Вылетела из головы такая простая истина: от их восхитительных слияний могут быть дети. Хоть и не дурак, а забыл!

И даже когда Лора ему испуганно сказала, что, кажется, немного беременная, он не отнесся с нужным вниманием. Бред! Зачем им это? Все его внутренние силы уходили на то, чтобы обуздать собственный темперамент и оберегать Лору от врагов, которыми были все люди без исключения.

– Мне, наверное, к врачу надо сходить? – спрашивала Лора неуверенно. – Ой, Боря! Я боюсь! Я ужасно боюсь! Нас, всех девчонок, водили в начале десятого класса к гинекологу. Там такое кресло! Вот так нужно ноги задирать, а в тебя лезут. Ой, как я боюсь!

– Ну и не ходи, – позволил Боря. – Еще не хватало, чтобы в тебя лазили! Как-нибудь само пройдет.

И они выкинули из головы досадное подозрение. Зажили, как и прежде: тайно и счастливо.

Беременность обнаружила тетя Люба. Мерили платье, купленное на выпускной вечер, Лора стояла у зеркала в лифчике и трусиках, боком к матери. И та увидела выпирающий животик, похожий на половинку длинной самаркандской дыни, спрятанной под кожей.

– Да ты брюхатая! – ахнула тетя Люба. – Отец! Отец! – истошно завопила она. – Скорей сюда!

Дядя Вася на кухне пил вино с родителями Бориса, который мирно ужинал на краешке стола.

Прибежав на зов, получив информацию, врезав по лицу дочери, дядя Вася бросился к Борису.

– Ах ты! Сучок! – схватил его за грудки и подхватил со стула. – Девку забрюхатил, подонок!

Отец Бориса, вначале ринувшийся на подмогу сыну, услышав, в чем дело, присоединился к избиению. Мать Бориса пьяно причитала и призывала «показать мерзавцу, где раки зимуют». Они орали и ругались в три пьяные глотки.

Борис, вначале не понявший, почему они взбесились, растерялся. Отец воспользовался: держал его, вывернув руки за спину, чтобы дяде Васе сподручнее было наносить удары. Мать схватила разделочную доску и норовила огреть сына по голове. Боря решил, что они все вместе сошли с ума, допились до белой горячки. Он не прислушивался к их выкрикам, давно отвык обращать внимание на их алкогольный бред. Он стал вырываться и тут услышал, как в голос плачет Лора:

– Мамочка! Пожалуйста! Не бей меня!

Борис мгновенно озверел. Размахнулся ногой и врезал дяде Васе в пах. Задохнувшись от боли, тот свалился на пол. Борис вывернул шею под каким-то невероятным углом и вцепился зубами в голое отцовское плечо, ниже полоски майки. Отец заорал благим матом и отпустил руки. У матери Борис выхватил доску, швырнул в сторону, со стола полетели бутылки и стаканы.

– Уйди! – прорычал Борис. Она отскочила в угол.

Борис ворвался в комнату соседей. Тетя Люба хлестала раздетую Лору белым выпускным платьем:

– Шлюха! Проститутка! Девка подзаборная!

– Мамочка! Не надо! – рыдала Лора.

Краем глаза Боря отметил странное: Лора закрывает руками, точно оберегая самое ценное, живот. Руками обхватила себя за талию, а лицо подставляет.

Он подскочил к тете Любе и пятерней захватил ее волосы на макушке. Чуть не сорвал скальп, отбрасывая женщину в сторону. Она полетела под стол, сметая всё на своем пути, и затихла там, скуля, как паршивая собака, смелая на беззащитных, а против пинка – трусиха.

– Я с тобой, я с тобой! – быстро говорил Боря, обнимая дрожащую Лору. – Тихо, тихо, тихо! Не плачь! Где твоя одежда?

То, что ее били голую, Борю разозлило до умопомрачения. Ему хотелось втоптать обидчиков в землю – ногами, пока не превратятся в кашу. Он то уговаривал Лору успокоиться, то выл от невозможности немедленно выплеснуть ярость. Быстро натягивал на Лору юбку, суетился, разыскивая кофточку.

– Они знают, – твердила Лора, – мама увидела, что я беременная. Они всё знают! Боря! Почему у тебя рот в крови? Они тебя ранили?

– Нет! Да! – путался он. – Где кофта? Это не моя кровь, отца схватил зубами.

Ему точно вогнали спицу в мозг – и всё стало ясно. Лора беременна. Носит ребенка, чтоб он сдох! Что делать?

Тетя Люба вылезла из-под стола, когда в комнату протиснулись остальные побитые жильцы, присоединилась к ним.

Они стояли как две вражеские группы: четверо пьяных родителей и дети напротив. Боря закрывал спиной Лору. Она была выше ростом, в зеркале трюмо он видел ее испуганные глаза, растрепанные волосы и собственное неузнаваемое лицо – перекошенное от ярости, с кровавыми губами.

– Зверь! – обозвала его мать.

– Волчара! – подтвердил отец, зажимавший ладонью укушенное плечо.

– Ублюдок! – кипятился дядя Вася. – Как он мне врезал!

– И мне! – вставила тетя Люба. – Чуть не убил!

– Заткнитесь! – рявкнул Боря.

Он выставил вперед кулаки. Руки дрожали, и весь он сотрясался от злости.

– Только троньте Лору! Сволочи! Разорву на части! Ясно?

– Кобель бешеный! – истерически воскликнула тетя Люба. – Дочку испортил! Куда нам теперь с ней?

– Мы тебя, поганца, жениться заставим! – угрожал дядя Вася. – Женилка выросла? Девку оприходовал? Неси ответственность!