Немножко беременна

Проснулась в середине ночи и чувствовала себя на удивление хорошо. Будто и не было несколько ночей адской боли, в каком-то трансе уловила вкусный терпкий запах мужчины рядом. Вульф спал на спине и его потрясающее тело с животным магнетизмом манило прикоснуться. Очертила пальчиком контур чуть пухлых губ, волевой подбородок, хотелось потрогать стальные мышцы сильных рук, прижаться щекой к крепкой широкой груди и кубиками живота, а ниже в спокойном состоянии под тонкой простыней выпирает приличного размера достоинство. Во рту пересохло от искушения попробовать его на вкус. Хотелось приласкать, приручить и укрепить власть над первородным альфой. Пусть через страсть и похоть, но эта мысль так заводит и интригует. Низ живота свело от нахлынувшего томительного желания. Казалось, если он не будет принадлежать мне полностью без остатка, то я умру от тоски.

Смутилась и с трудом оторвала взгляд от Вульфа. С чего вдруг такие мысли появились? Последствия горячки или это беременность так влияет на меня. Мне бы сюда свой кабинет диагностики и лабораторию! По привычке прикусила губу и замычала от неожиданной боли ощутила металлический привкус крови на языке. Недоверчиво пощупала свои остренькие как у кошки клыки, а потом с удивлением уставилась на свои беленькие и чуть загнутые острые когти. Как это понимать? Сползла с кровати и чуть шатаясь подошла к зеркалу, с облегчением больше не увидела в себе глобальных изменений. Кроме острых клыков и когтей, глаза стали насыщенного зеленного цвета и чуть светились в темноте. Ой, я вижу теперь вижу в темноте!

Тревожить Вульфика не хочется и так замучила его. Вспомнила, как он носил меня в туалет по нужде и когда тошнило был рядом не брезгуя, купал в ледяной воде сбивая жар, поил бульоном. Эти моменты показали его с другой стороны.

Принимая теплый душ поморщилась, уж слишком чувствительная кожа стала. Подумала, что раз Вульф спит и посторонних в доме нет, то можно не терпеть раздражающую одежду и спокойно покушать в чем мать родила! Копаясь в холодильнике и вытащила шоколадный сироп и банку мороженого, а самое главное копченный окорок нарезала толстыми ломтиками, соорудив из них бутерброды сделала большую кружку чая. Застонала от удовольствия и приятной сытости. С десертом уже не спешила, слизывая вкусное мороженое с ложки жмурилась и проморгала появление Вульфа за спиной.

— Верроника, смерти моей хочешь? — утробно рыкнув в макушку прижал к себе, поглаживая живот и грудь.

Чувствуя его эрекцию сама застонала, в его терпком запахе что-то едва уловимо изменилось и это сводило с ума. Откинула голову на его плечо отдалась умелым ласкам. Меня пробила дрожь возбуждения и нетерпения.

— Не смерти, — едва слышно выдохнула и застонала, когда пальцы заскользили дразня по влажным складочкам.

— Скажи! — с усмешкой потребовал и прижался губами к метке, продолжая дразнить там и слегка ущипнул горошинку соска.

— Я еще не определилась! — выпалила из вредности и злости на него. Я тут физически на все согласная, так его еще умолять должна?!

— Жаль, — со смешком шлепнул по заднице и ушел.

Ушел?! От разочарования едва не захныкала, но с упрямством продолжила есть мороженку и костерила за этим делом одного конкретного волка. Когда чуть успокоилась, была даже благодарно ему. Мое состояние явное последствие горячки или сбоя в организме. Оборотнем я не стала, но что-то от них переняла. Даже тот факт, что я слишком спокойно воспринимала все изменения в себе уже настораживает.

Беовульф…

​​​

— Жаль, — со смешком сказал и на прощание смачно шлепнул по аппетитной заднице.

Уходя от желанной пары чуть не завыл. Из соблазнителя перешел в мазохиста. Только и думаю как подмять под себя вредную девчонку и ворваться в податливое тело. Пока она на кухне сердито сопит, мне необходимо остыть. Сам себя никогда раньше не удовлетворял и впредь не собираюсь, поэтому виски и по больше. Как бы она не сопротивлялась, но ее аромат желания и сейчас меня искушает. Были мысли, что пока моя упрямится взять для разрядки одну из волчиц. Только одна проблема, на других не встает! Так сильно зацепила, а может я слишком увлекся игрой?

За эти дни чуть не озверел от несвойственного мне чувства страха за нее и наших щенков! Хорошо, что удалось большую часть агонии перетянуть себе, иначе ее сердце просто не выдержало бы. Выхаживая свою девочку, понял насколько она хрупкая и уязвимая. И не раз задавал себе вопрос, а не подписал ли я ей смертный приговор? Мать первенца меня мало интересовала и я ничего не чувствовал видя ее муки, но Ревс сразу занял свое место в моем черством сердце.