Немое обожание

Однажды, после того, как мне в очередной раз не удалось увидеть зеленую искру и почувствовать свербение в копчике, со мной произошла следующая история. Я лежал в гостиничном номере, мучимый жестоким абстинентным синдромом, размышляя на тему: стоит ли привлечь для борьбы с ним унцию любимого ржаного виски, или все же начать с пинты холодного пива, когда в дверь постучали. Чертыхаясь и проклиная тот миг, когда появился на свет в самом презренном из всех существующих миров, я открыл дверь.

На пороге стоял посыльный. В руках у него был огромный букет роз нежно-кремового цвета, который он держал обеими руками, и предназначался он мне. Посыльный молча воткнул букет в руки, и вышел, оставив меня в глубокой задумчивости.

Теперь в мыслях о выборе между пивом и виски добавилось еще: кто же мог мне его подарить? Какая-нибудь тайная моя поклонница? Но у меня никогда их не было раньше, так с чего бы им взяться теперь? Да и с женщинами я не общался довольно давно, поскольку денег в последнее время хватает только на необходимое. Следствием чего и является преследующая с самого утра ужасная головная боль.

Ко всему, мои подружки подарками никогда не баловали. Помню единственный случай, когда Энн подарила запонки. Правда запонки были разными, и нашла она их, убираясь за диваном. Должен заметить, продавленным почти до пола. Что касается всего остального, то в каком состоянии не нахожусь, я всегда себя контролирую и всегда все помню. Так что не надо мне ухмылок, рожденных самыми гнусными измышлениями!

Следующий гигантский букет, но уже из орхидей, мне вручили на пороге космопорта, куда я прибыл, чтобы отправиться на орбиту, где ждала меня «Гордость Галактики».

Самый последний и самый роскошный получил уже тогда, когда проложив курс к Марсу, набрал почти полный ход. Корабль класса «Молния» легко догнал «Гордость Галактики», и также лихо ошвартовался к его борту. Мне снова вручили букет, после чего слили с «Гордости» почти половину топлива. Поскольку заказ на доставку цветов был оплачен только до орбиты, а заплатить галакредитами было нечем. Затем почтовый корабль отошел от борта и исчез. С быстротой молнии, надо полагать.

И только после всего этого пришло сообщение, что мой банковский счет имеет отрицательный баланс. Тогда-то до меня и дошло, что все это проделки вируса, вселившегося в мой АК. Тот же программист, что занимался и КЮ (вв), сказал: бороться с вирусом бесполезно, проще коммуникатор полностью перепрошить.

В итоге АК74 лишился мысленного интерфейса, а рассматривать изображение на проекционном экране теперь приходилось сильно наклонив голову набок.

— Побочный эффект, — заявил он, — с которым ничего уже нельзя сделать.

Связь, правда, оставалась на хорошем уровне. Она вообще в пределах Солнечной системы отличная, да и дальше тоже весьма неплоха. Но там уже приходится оплачивать роуминг.

Звонок на коммуникатор, который наделал так много бед, оказался от моего старого знакомого, и чуть ли не единственного друга — Боба Харли.

— Слышал! — заорал Боб. Он всегда орет, и всегда начинает разговор: «Слышал!» «Видел!» «Пробовал!» — Какой-то хмырь зарегистрировал на свое имя трех иманок суперкласса! Он, между прочим, твой тезка: Арчил …дюк!

Мою фамилию Боб произнес так, как произносят ее русские.

— О чем это ты? — с самым безразличным видом поинтересовался я.

Еще не время сознаваться: не тот будет эффект. Кстати, сколько там времени осталось? Вот же черт! На дисплее, золотом по зеленому горели крупные буквы названия устанавливаемой градации: «Немое обожание».

— О-о-о! — увидев меня, протянула Марина, которая проснулась первой.

Она лежала в чем мать родила, вернее такой, какой ее создали. Марина застенчиво прикрыла грудь рукой, чтобы тут же ее отдернуть. Господи, как же она догадалась? Неужели смогла прочесть мысли?! Нет, скорее прочитала в глазах. А это значит, что адаптация прошла успешно и теперь мы слились сознаниями. Какой красивой формы у нее грудь!

Марина чуть изменила позу, и я сразу почувствовал, что мое либидо действительно пришло в норму. Да какую там норму! Сразу в три их или даже четыре!

— О-о-о! — это была уже Джессика.

— О-о-о! — Сюзанна проснулась тоже.

Все они смотрели на меня так влюблено, что я едва не заплакал от счастья.

Я сидел на краешке унитаза, и слушал, как за металлической перегородкой двери переговариваются девушки.

— Интересно, надолго он там? — спросила Джессика. — Я так давно его не видела! Целую вечность!

— Не знаю, — сказала Сюзанна. — Может быть, не стоит его так сильно кормить? Тогда он не будет задерживаться.

А что мне еще остается? Единственное место на корабле, где хотя бы на время можно избежать вашего назойливого внимания.

К тому же, вскоре я сам есть перестану. Попробуй, съешь тут хоть что-нибудь, когда три ослепительных красавицы не сводят с тебя влюбленных глаз? При этом даже не пытаясь съесть что-нибудь сами? Хотя нет, не перестану, при всем желании не получится. Да и как тут может получиться, если каждая подкладывает из своей тарелки, умоляя взглядом съесть именно ее кусочек?