Немое пение

Его слова стали мне утешением, его прекрасные слова позволяли мне не пасть в объятия едкой паранойи. Вот только кто же знал, что та ночь изменит всё? Говорят, безумие может быть заразным, но то, что случилось с нами, не было плодом воспалённого воображения. Может, я больна, но друг мой здоров. Уже погасив свет, укутавшись одеялом на постели, мы оба никак не могли уснуть. Не знаю, о чём грезил мой товарищ, но я находилась в удачных попытках списать всё случившееся со мной на стресс и забывчивость. Всякое же бывает, правда? Может, в какой-то момент, я настолько уходила в себя, что не обращала внимания на собственные действия? Ужасный грохот, что начал доноситься с кухни, заставил нас напрячься. Все мои шаткие надежды рассыпались в пыль за одну секунду. Кто-то раздражённо хлопал дверцами шкафчиков, и уж в чём я не могу винить своего друга, так это в том, что после этой ночи он больше ко мне не приходил. Заодно посоветовал вызывать в полицию, ведь то, что я считала собственным бредом, несомненно, являлось действиями простого человека.

Я, видимо, реально сумасшедшая, если в этот момент испытала облегчение. Безумие меня пугало намного больше, чем неизвестный человек в моей квартире. Хотя, всё относительно.

Мелкие шалости могут уйти на второй план, ко всему, как говорится, привыкаешь. Вот и я почти что перестала обращать внимание на мелкие детали: переставленный предмет или пропавшая вещь, — к слову, полиция трижды была в моём доме за два с половиной месяца моего тянущегося кошмара, и ни одного раза ни нашлось здесь никого постороннего. Они осмотрели каждый угол, каждый миллиметр — и пустота. Та самая пустота, что материализовывалась в ночи.

Я лишь нервно улыбалась, с тяжестью всматриваясь в дверцы одного из бельевых шкафов. Я понимала, что будет только хуже, а полиция не может мне помочь попросту потому, что им некого ловить. Он знал, как быть не пойманным, он знал, как быть невидимым.

Бессонница стала моей верной спутницей. Друзьям, что настойчиво просились ночевать со мной, я отказывала, так как очень боялась того, что может произойти. В прошлый раз это были просто хлопки дверцами, но кто знает, что он сотворил бы, приведи я в дом кого-то снова? Разве всё это не моя проблема? Удушающее чувство вины ядом капало на сердце: мне было страшно и за себя, и за людей, которых я могла подвергнуть опасности, если бы допустила их в стены своей квартиры. А потом, ночью, в день после последнего прихода полиции, он появился смело и нагло: я слышала, как открывались дверцы бельевого шкафа, я слышала тихие шаги, что доносились по комнате, я ощущала вкус собственного сердца, что плотно сжалось у меня в горле.

Мне некуда было бежать, и я не знала, что мне делать. Я не знала, где именно он стоял, но не сомневалась, что он находится в комнате, наблюдая за мной. Я боялась дышать, боялась, что он поймёт, что я не сплю. На меня вдруг всей тяжестью навалилось сгущающееся пространство. Что я должна была делать?..

Утром нового дня, не помня, как уснула в такой обстановке, спросонья, я свободно поднялась с постели, недовольно морщась от саднящего в голове чувства. Она раскалывалась, а глаза жутко горели. Вот только чем дальше уходил сон, чем яснее становилось моё зрение, тем чётче рисовалась прошлая ночь в памяти, а перед глазами была пустая комната и мрачный шкаф, из которого он вышел прошлой ночью. Моя квартира вдруг показалась мне абсолютно чужой. Словно меня выкрали, привезли в чужую страну, дом и оставили там. Мне надо было уйти оттуда, сбежать, укрыться, но… Как же страшно было пошевелиться! Как же страшно было ступать по некогда безопасному полу. Мой болезненный взгляд испуганно метался к шкафу, а сердце едва ли не разрывалось от паники и ужаса, в ожидании, что вот-вот дверцы откроются. Не помню даже, как именно я собралась, но уже через пятнадцать минут я покинула проклятое место, со слезами на глазах несясь в полицейский участок. Правда, до него я так и не дошла. Просто поймите, какой в этом смысл? Чем они помогли бы мне? Снова пришли бы в мою квартиру и вновь никого не нашли бы, а затем, ночью, он пришёл бы ко мне снова. А как я вызвала бы их ночью? Вряд ли он позволил бы мне.

Меня случайно встретила подруга, одна из тех, чьи сообщения я последние дня игнорировала. Я ничего ей не рассказала, но по мне и так всё было понятно: круги под раскрасневшимися глазами, болезненный серый цвет кожи, искусанные до болячек губы. Она всеми силами пыталась разговорить меня, пыталась отвлечь прогулками и непринуждёнными темами, но я была такой уставшей, что едва ли поспевала за ходом её мыслей. Я до сих пор виню себя, что допустила это в тот день: позволила ей остаться у себя на ночь. Она сама вызвалась меня проводить домой, а когда мы дошли, меньше всего мне хотелось тратить время на объяснения. Но эта ошибка быстро аукнулась нам обеим.