Немой

Гнедой ничего больше не сказал, а развернулся и вышел за территорию школы. Нужно было вдохнуть в себя воздуха – чистого, без запаха крови и смерти.

Постепенно схлынул боевой азарт, собрали добычу и посчитали пленных. Позднее выяснили, что пропали Немой, его заместитель Серый вместе с женой Вероникой и девочка Галя. Свету убил при прорыве притаившийся в засаде боевик. Наскоро организованные поиски результата не дали…

Через неделю отряд Чечена засобирался домой. Нагруженные добычей воины двинулись в путь. Многие смеялись и были в приподнятом настроении. А через два дня Чечен принимал у себя только одного человека – все, что осталось от немалого отряда опытных бойцов. Его рассказ был страшен.

Сначала пропал передовой дозор. Вскоре бойцов нашли: они лежали на земле, а их мертвые тела рвали дикие собаки. Причем животные были привязаны к дереву, чтобы никуда не смогли уйти. Воины Аллаха упустили свой шанс попасть в рай, – укушенным собакой там места нет.

На ночевку расположились во дворе между двух пятиэтажек. Все было спокойно, пока пламя не вырвалось из Ада. С пятого этажа в спящих правоверных полетели «коктейли Молотова». Всего десять бутылок, но хватило многим. Люди метались, пытаясь сбить охватившее их пламя. В ночной темноте было похоже, что прилетела стая сказочных птиц Фениксов. Утром похоронили девять воинов.

Деморализованные, ощетинившиеся стволами люди Чечена продвигались вперед. Большую часть добычи пришлось бросить, чтобы повысить мобильность.

Детская площадка. Ржавые горки, за два года заросшие невысоким кустарником, упавшие набок качели, холмик, когда-то бывший песочницей. Одиннадцать человек, озираясь, пробирались через площадку, где раньше играли и радовались дети. Отряд почти миновал детскую площадку, как позади них поднялись из травы две фигуры в лохматых маскировочных костюмах. В руках у неизвестных затрещали автоматы. Воины Аллаха повалились как снопы. Две бесформенные фигуры заскользили к лежащим телам. Раздались одиночные выстрелы – добили раненых. В живых остался только один раненый, обмочившийся и полуживой от страха. Он навсегда запомнил взгляд, который бросил на него убийца – холодный и равнодушный. Добивать его не стали.

Весть о гибели отряда Чечена быстро достигла ушей Ахмеда. Он перестал выходить из здания школы, куда переселился с территории складов. На улице появились патрули. Стали поговаривать, что Ахмед стал прибегать к запретному – пить много и часто.

В один из патрулей попал и Гнедой. Обходя дома, прилегающие к школе, патрульные – двое кавказцев и двое русских увидели девочку лет пятнадцати, которая вышла из подъезда. Она спокойно посмотрела на них и зашла обратно. Кавказцы переглянулись и пошли за ней. Ну и Гнедой с товарищем решили не отставать.

В подъезде у патрульных служба и закончилась. Кто-то закрепил мину «МОН-50» на двери квартиры напротив входа в подъезд, и стальные ролики, визжа от рикошетов, превратили в фарш троих человек. Гнедому же показалось, что он что-то услышал, и он свернул под лестницу. Лишь один стальной ролик, отразившись от стены, залетел под лестницу и разорвал щеку.

Послышался звук открываемой двери, и Гнедой затаился. О том, чтобы стрелять, он и не думал. Страх сковал мышцы и разум бандита.

– Ника, мы же все испачкаемся, когда будем выходить, – послышался спокойный женский, даже детский голос.

– Ой, Галь, и верно! Пошли, я в прихожей резиновые сапоги видела, потом у подъезда бросим! Как Николай ругаться будет, когда узнает, что мы мину стащили! Подрывную машинку надо не забыть вернуть…

Девушки мелодично рассмеялись.

Гнедой к Ахмеду больше не вернулся. Выбравшись из Старопетровска, устроился к бывшему уголовному авторитету Фролу, где и пребывал по сей день.

Ахмед ненамного пережил своих подчиненных. В одну теплую летнюю ночь в кабинет, где он квартировал, прилетели два снаряда из реактивного огнемета «Шмель». Кавказский авторитет и несколько его подчиненных превратились в черный жирный пепел.

– Охренеть, – сказал пораженный услышанным возница. – А что этот отморозок здесь забыл? До Старопетровска далековато вроде?

– Бригадир говорил, проездом они здесь, какого-то ученого хмыря сопровождают и охраняют…

– Гнедой! – Кирпич задумчиво хмурил брови. – Вот слушаю я тебя и думаю. Что-то подозрительно вовремя на нашем пути эта телка оказалась…

Взоры пассажиров скрипучей телеги обратились на пленницу.

– Блин, она еще и улыбается, – как-то робко сказал Сыч.

Мелькнула на обочине привязанная к ветке дерева красная тряпка.

– Пока, мальчики, – сказала девица и, ловко перевернувшись, выпала из телеги. Правда, вместе с ней почему-то свалились за борт двое сидевших с краю мужиков. Лишь разрезанные чем-то острым веревки остались лежать на своем месте.

Ошалевшие от такого поворота событий остальные бандиты ничего предпринять не успели. Слева от дороги захлопали одиночные выстрелы, и посыльные князя повалились друг на друга.

Лошадка же остановилась и, ожидая развязки, принялась щипать траву на обочине. Произошедшее ее нисколько не удивило и не затронуло.