Немой Голос

— Ты прав, — кивнул он, — Может мне кто-нибудь прикупить новый гардероб? Да и от хны я бы тоже не отказался, искать-то они будут блондина.

— Петар, иди пройдись по магазинам и пулей сюда, — скомандовал Олег.

Парень, явно недовольный таким раскладом, встал, поставил недопитый кофе на стол и вышел.

— А что насчет Равенны? — в голосе Ивана почувствовались нотки беспокойства, — ее и до меня искала военная полиция, а сейчас, наверное, перевернут все больницы в городе и врачей, кто ведет частную практику. Может, стоит увезти ее вместе с доктором куда-нибудь загород?

— Идея отличная, — прокомментировал его командир, — Займемся этим, как только отвезем документы в главк.

Решившись не дожидаться Петара, трое молодых людей взяли каждый по листку из кожаной папки и принялись читать машинописный текст.

Ивану попался типовой договор о добровольном участии в эксперименте, с обязанностями обеих сторон. Он показался офицеру самым обычным и не содержал каких-то особенностей, разве что исключал возможность отказа от участия уже в процессе эксперимента и имел большой пункт о конфиденциальности.

— Тут, вроде, нет ничего необычного, чего же вы тогда такие мрачные? — обратился он к остальным.

— Двадцать третье ноября этого года, — начал зачитывать Ярослав, — Мужчина, двадцати восьми лет. Начал сопротивляться перед операцией. Утиль.

— Двадцать четвертое ноября, — продолжил Олег, — Подопытный скончался при попытке подключить его нервы к машине. Остановка сердца. Утиль. Двадцать седьмое ноября. Подопытный помрачился рассудком. Полная несовместимость с аппаратным обеспечением «Титана». Утиль.

— Тут около трехсот таких записей, — просветил его Ярослав, — Куча возрастов и причин их утилизации. Кажется, успехи они начали делать совсем недавно. Тот, с кем вы вчера столкнулись — один из них.

— Это очень плохо, — резюмировал офицер, — Если они сейчас начнут их клепать в промышленных масштабах, мы можем не успеть ничего сделать! А есть тут какие-нибудь чертежи? Описание процесса?

— Чертежей нет, видимо их держали в другом месте, — отрицательно помотал головой Олег, — Зато есть подробное описание поэтапного вскрытия человека и подключения его к роботу. Я не буду это зачитывать при всех. Только еще больше утро испортит.

Через полчаса вернулся Петар с охапкой различных вещей. Среди них были: круглые очки без диоптрий, шляпа-котелок, серые рубашка и брюки, длиннополое шерстяное пальто и остроносые туфли.

— А у тебя есть чувство вкуса, скажу я тебе, — похвалил его Олег, — Иван, давай быстро переодевайся, окрашиванием займешься потом.

Они ехали по утреннему живому городу. Яркое зимнее солнце освещало фасады старых зданий середины прошлого века. Большинство из них находилось в ужасном состоянии. Где-то отвалилась лепнина, где-то штукатурка свисала такими шмотками, чем привлекала бегающих по улицам детей. Эти дома были переоборудованы в коммуналки после Великой войны, когда большинство зданий в городе лежало в руинах и надо было срочно расселять людей. Где-то строились деревянные бараки, но их по-прежнему не хватало. Слишком уж много людей потеряли свои жилища. А многие вернувшиеся с войны калеками, больше не могли работать на заводах и фабриках, а значит и не могли позволить себе снимать нормальные квартиры. Они и стали обитателями таких отстойников. Правительству было проще запереть всех нежелательных личностей в отдельных районах, пожертвовав частью исторических зданий. Полиция редко заглядывала с рейдами в такие места. Слишком велик был риск нарваться на удар ножом, а шанс получить ценные сведения стремился к нулю. Однако сейчас, они нередко встречали на своем пути патрули. Это были пары солдат с винтовками, которые периодически останавливали идущих по своим делам людей. Иван опять вспомнил о Равенне.

Именно здесь, в одном из таких домов находилась, так называемая, штаб-квартира коммунистической партии. Как и многие другие политические образования, она была запрещена после войны, а ее члены были подвергнуты гонениям. Для поддержания стабильности в стране, еще около пяти лет не было отменено военное положение, позволявшее правительству делать то, что оно считало необходимым. Люди очень устали от долгой и изнурительной войны и готовы были принять новые правила при любых условиях. Всем хотелось хотя бы несколько лет пожить спокойно, не беспокоясь о своей жизни и безопасности.

У парадного входа дежурило двое человек в гражданском, ничем, в общем-то, не примечательных. Однако Иван заметил, что оба мужчины имели по снаряженной кобуре. Ярослав остановил машину и опустил окно.

— Свои, — бросил он подошедшему к ним охраннику, вскидывая левую руку в привычном приветствии. — Олег Микошин с новоприбывшим.

Мужчина посмотрел на задний ряд, где сидели Иван с Олегом, потом ответив таким же жестом, кивнул. Люди вышли из машины и проследовали за охранником к лестнице. Ярослав остался их ждать снаружи.