Немой. Книга 1. Охота на нечисть

До меня только сейчас дошло, что если я окончательно выпихну голову из камеры, то дыра освободится! И в неё сможет пролезть такая тварь, по сравнению с которой оскаленная рогатая обезьяна покажется девочкой на утреннике.

Подтверждая мои слова, обезьяна дёрнула головой и чуть не утащила меня за собой в дыру. Я опять уперся ногами в пол и изо всех сил принялся тащить обезьяну обратно.

– Держи, не выпускай! – подбадривал из-под кровати мыш.

Да где же эта грёбаная охрана? Кажется, мне обещали, что в тюрьме я нормально высплюсь. Опять кинули?

Дверь камеры со стуком распахнулась.

– Тащи его сюда, перекидыш!

Я упёрся ногами в стену и поднажал.

Что-то свистнуло возле моего уха, и на башку демона опустилась здоровенная кувалда.

Демон хрюкнул и окаменел.

Каменные рога в моих руках сухо хрустнули и обломились. Я больно шлёпнулся жопой на пол.

– Ну вот, такую скульптуру испортил! – укоризненно пропищал из-под кровати мыш.

За стеной раздавались глухие удары и обиженно взвизгивали демоны. Видимо, охрана наводила порядок.

Рядом со мной, сжимая кувалду, стоял сам начальник темницы.

– Ты как, перекидыш?

Охрененно, бля!

Я с интересом покосился на кувалду. На деревянную ручку была плотно насажена серебряная болванка весом килограмма четыре.

– Нравится? – спросил начальник темницы. – Магический молот! Рукоять – чистая осина! Лёгким прикосновением глушит любую нечисть.

Я перевёл взгляд на окаменевшего демона. На его голове виднелся отчётливый отпечаток кувалды. Да уж, бля, волшебство!

Начальник темницы озабоченно осмотрел дыру в стене.

– Ремонта на двадцать золотых, не меньше, – проворчал он. – А казначей опять сметы урезал. Жаба жадная! Вот бы к нему в сокровищницу этого демона выпустить! Перестал бы на темнице экономить. Хотя… Можно демона из дыры не вынимать! Растворчиком обмажем, оштукатурим, и порядок! А? Как думаешь, Немой?

Я думал только о том, как мне хочется спать!

– Ладно, Немой, ты отдыхай! – сказал начальник темницы. – Тебе ещё утром с Сытиным разговаривать. А это, брат – трудное дело! Смотри, не ври ему. Он людей насквозь видит.

За стеной было тихо. Демонов то ли увели, то ли плотно упаковали в смирительные рубашки. Я растянулся на койке. Мыш повозился под кроватью, потом мягко прыгнул на матрас и устроился рядом. Я уставился в потолок, и перед глазами опять поплыли странные картинки.

***

– Мать твоя знахарка была. Колдунья. Никого не боялась – ни богов, ни нечистой силы.

Дед Никей смеётся надтреснутым хохотком. Немой, раскрыв рот, смотрит на деда. Дед никогда его не бьёт, и часто с ним разговаривает. Вот и сейчас рассказывает о матери, которую Немой помнит уже плохо.

В деревне к ней относились осторожно. Она пришла неизвестно откуда, одна. Уже беременная. Поселилась в пустой избе, на отшибе. Хозяева избы померли от гнилой болезни. Потому никто к избе и не подходил, даже на дрова разобрать боялись. Хотели сжечь, да махнули рукой – как бы огонь на деревню не перекинулся.

Когда мать там поселилась – в деревне решили, что она тоже скоро помрёт. Но она не померла, да ещё и ребёнка родила. Немого, то есть. Блядь, короче – меня.

Как-то у соседей заболела корова. Перестала есть, молоко пропало. Только мычала жалобно, тоскливо.

Корову уже хотели резать на мясо, но тут пришла мать. Отодвинула растерянного хозяина с ножом. Зажгла пучок сухой травы, подымила по углам тёмного хлева. Потом развела в воде толчёный порошок и дала корове пить.

На следующий день корова хрумкала сено. И даже молока с неё надоили. Но мать велела это молоко вылить. И ещё неделю поила корову странными порошками.

***

Рано утром меня повели в кабинет начальника темницы. Даже позавтракать не дали!

Начальника не было. За его столом сидел Сытин. Выглядел он уставшим, под глазами залегли тени.

– Всю ночь не спал, – пожаловался Сытин. – В Кузнечном конце банники барагозили. Ты представляешь, Немой – кузнец один придумал в бане брагу поставить! Говорит – тепло там! Ну, не дурак? Банник запах учуял и брагу нашёл. Да ещё и приятелей позвал. Всю ночь пировали, а под утро до драки дошло. И баню спалили! Хорошо, на дома огонь не перекинулся! А у вас тут что? Говорят, ты демона за рога поймал? Не испугался?

Я помотал головой. Сытин взял со стола серебряный колокольчик и позвонил. В дверь немедленно протиснулся конвоир.

– Принеси нам пожрать чего-нибудь, – сказал ему Сытин. – Да побольше.

– Сделаю, Василий Михалыч! – кивнул конвоир. – Водочки нести?

– Вы охренели что ли? Какая водка с утра пораньше? Мне ещё к князю на доклад сегодня. Распустились, бля!

– Виноват! – побледнел конвоир.

– Чаю завари, – успокаиваясь, сказал Сытин. – Из этой, как её? Забываю всё время.

– Из Индии? – спросил часовой.

– Да, точно! Вот хорошая страна, хоть и дикая. Голые ходят, одним рисом питаются. Но чай у них – это что-то! Бодрит так, что глаза на лоб лезут. Пробовал чай, Немой?

А я взял и кивнул машинально. Пили мы в десанте эту бурду жидко- жёлтого цвета.

У Сытина от удивления глаза на лоб полезли.

– Это где ты его пробовал? В кабаки пока не завозили, вроде!

Бля, опять спалился! А Сытин хорош – на такой ерунде меня поймал.