Немой крик

На третий день она поняла, что мать не вернется и что она оставила их умирать. Когда у них осталось всего два крекера и несколько глотков «Коки», Ким полностью прекратила есть. Она разделила оставшиеся крекеры на четыре части каждый – так, чтобы Мики мог поесть восемь раз.

Каждые несколько часов она пыталась вытащить руку из наручника, но всякий раз лишь сдирала себе кожу.

К концу дня Мики съел пять кусочков крекеров, а в бутылке остался последний глоток жидкости.

Тогда мальчик повернул к сестре свое такое тонкое и бледное лицо.

– Ким-ми, я опять описался, – прошептал он.

Девочка посмотрела ему в глаза – его так расстроила крохотная лужица среди всей той грязи, в которой они сидели! Серьезное выражение его лица заставило ее рассмеяться в голос. А начав смеяться, она не могла остановиться. И хотя он ничего не понимал, Мики тоже присоединился к ее смеху – так они смеялись, пока по щекам у них не потекли слезы.

А когда слезы остановились, Ким крепко прижала брата к себе. Потому что она уже все поняла. И стала шептать ему на ухо, что мамочка уже идет к ним с едой и что им надо просто еще немного продержаться. А потом она поцеловала его в голову и сказала, что любит его.

Два часа спустя она умер у нее на руках.

– Спокойной ночи, малыш Мики. Крепкого тебе сна, – прошептала Ким, когда последний вздох покинул его измученное, хрупкое тельце.

Она не знала, прошли ли после этого часы или дни, но однажды комната наполнилась людьми. Их было очень много. Они хотели забрать у нее Мики, а она была слишком слаба, чтобы им сопротивляться. И она отпустила его. Снова.

Четырнадцать дней, проведенных в больнице, превратились в бесконечную череду трубок, иголок и людей в белых халатах. Все они слились в один день.

Но пятнадцатый день она запомнила гораздо лучше. Ее перевели из больницы в приют. И там она получила кровать № 19…

– Простите, мисс, с вами все в порядке? – раздался голос у нее над головой.

Ким с удивлением обнаружила, что сползла по стене и теперь сидит на земле.

Она вытерла слезы и встала.

– Спасибо вам, у меня все в порядке.

Водитель «скорой помощи» поколебался несколько мгновений, а потом кивнул и отошел.

Стоун стояла и глубоко дышала, стараясь разогнать охватившую ее печаль, пока она убирала воспоминания назад в коробочки. Она никогда не сможет простить себе, что не смогла защитить брата.

Шлем был одет, и она приготовилась к решительной борьбе.

Она этого не допустит. Она не позволит себе предать этих девочек, потому что они, черт побери, что-то значили. Для нее, например.

Глава 64

Стейси откинулась в кресле и потянулась. Мускулы ее шеи болели, и девушка повертела головой в разные стороны. В шейном отделе что-то хрустнуло. Командир сказала, чтобы она шла домой, и именно это она сейчас и сделает.

Вуд закрыла страницу «Фейсбука» и почту, которая располагалась под ней. Несколько писем все еще были помечены, как непрочитанные, но она разберется с ними в субботу утром. А теперь она мечтала о горячей ванне, полной пены, пицце и серии «Настоящих домохозяек»[76], причем все равно каких.

Жужжание компьютера прекратилось, и комната погрузилась в тишину.

Мулатка засунула ноги в туфли, которые стояли под столом, накинула жакет и направилась к двери.

Но в последний момент левая рука девушки задержалась на выключателе – что-то не давало ей спокойно уйти. Что-то, что она только что видела, но не поняла.

Застонав, она вернулась к столу. На этот раз гудение компьютера, как ей показалось, было громче, как будто он был возмущен тем, что ему не дают покоя. Стейси решила, что она валит с больной головы на здоровую.

Не глядя, Вуд ввела пароль и сразу перешла к почте. Второе непрочитанное письмо заставило ее сердце забиться быстрее. Стейси начала читать его с самого начала, и глаза ее широко раскрылись. К тому моменту, когда письмо было дочитано до конца, рот полицейской был совершенно сухим.

Дрожащими пальцами девушка взяла телефон.

Глава 65

Ким припарковала мотоцикл возле обнесенного изгородью здания и сошла на обочину.

Было восемь часов вечера, но казалось, что уже значительно позже. Температура опустилась ниже нуля, и жители округи заперли двери, задернули шторы и расположились перед потрескивающими дровами в камине, приготовившись к просмотру вечернего фильма.

Стоун привела сюда мысль, появившаяся у нее, когда она, наконец, подъехала к своему дому, в котором почти не появлялась всю последнюю неделю. Она никак не могла избавиться от этой мысли – ответы на некоторые вопросы постепенно проявлялись, как будто с них медленно сходил туман, но одна улика, тем не менее, отсутствовала, и это сильно заботило инспектора.