Немой крик

Она задумалась, почему Крофт решил сдать Артура. Ему-то какая выгода?

– Еще чаю? – подался вперед Ричард.

– Мистер Крофт, а вас, кажется, не очень заботит то, что ваши бывшие коллеги умирают с неестественной быстротой, – заметила инспектор.

– По моим подсчетам, двое из них были убиты, одна умерла своей смертью, и еще с одним произошел несчастный случай, который еще неизвестно чем закончится.

– Что же случилось в Крествуде в то время? – Ким была очень настойчива.

– Хотелось бы мне это знать, – ответил Крофт, ничуть не смутившись. – Но я работал там только последние два года перед закрытием объекта.

– Именно в тот период значительно увеличилось количество беглянок, вы не согласны?

Он твердо встретил ее взгляд, но в его выверенной позе появилось легкое раздражение. Инспектор же, в свою очередь, изменила свой метод беседы с общего разговора на глубокое зондирование. Ричарду явно не нравилось, что она ставит под сомнение эффективность управления объектом в то время, когда им руководил именно он.

– Некоторые дети не подчиняются никаким правилам, независимо от того, какими бы разумными эти правила ни были, – заявил советник.

Однако Ким помнила, что большинство правил устанавливалось для удобства воспитателей, а не воспитанниц.

– Вы рассказали мне об Артуре, – продолжила она. – А скажите, насколько вы сами были близки к воспитательному процессу в Крествуде?

– Не слишком. Моей задачей было принятие организационных решений и эффективное управление объектом.

То, что он постоянно использовал термин «объект», заставляло женщину думать о Крествуде как о закрытой лечебнице в Брэдморе[62], а не как о доме для детей без родителей.

– Мистер Крофт, есть ли у вас причины подозревать, что кто-то из ваших сотрудников хотел причинить зло кому-нибудь из девочек?

– Конечно же, нет. – Ричард встал. – Как вы можете о таком думать? То, что вы говорите, просто ужасно. Все, кто работал на объекте, были обязаны ухаживать за этими детьми.

– За ежемесячное вознаграждение, – не сдержалась Ким.

– Так же, как и те, кто ничего за это не получал! – огрызнулся политик. – Но даже пастор не смог достучаться до душ некоторых из воспитанниц.

– А как же, все-таки, Артур?

– Он совершил ошибку. Но он никогда бы не причинил никому зла.

– Все это я поняла, мистер Крофт. Но у нас на руках имеется скелет девочки-подростка, который был захоронен в окрестностях Крествуда, и единственное, что я знаю абсолютно точно, так это то, что она попала в могилу не по собственной воле.

Депутат замер, не шевелясь, и только провел рукой по волосам – это было его единственной реакцией на ее слова. Выражение его лица невозможно было прочитать из-за ботокса.

– Мистер Крофт, вы сами или кто-то из известных вам людей выступали против разрешения профессору Милтону проводить раскопки на участке? – задала инспектор очередной вопрос.

– Разумеется, нет. У меня на это не было никаких причин.

– И, наконец, последний вопрос, прежде чем мы уедем, – Ким встала и повернулась к нему лицом. – Где вы были в ту ночь, когда была убита Тереза Уайатт?

Лицо Ричарда стало багровым, и он указал пальцем на дверь.

– Буду благодарен вам, если вы немедленно покинете мой дом. Я снимаю свое предложение о сотрудничестве. Отныне все вопросы только через моего адвоката.

Стоун пошла в сторону двери.

– Мистер Крофт, я с удовольствием покидаю дом вашей жены и благодарю вас за ваше время.

Когда Ким выходила из дома, к нему подъехал по гравию серебристый «Рейнджровер». Водитель не стал занимать место между двумя спорткарами, показав, таким образом, что оно принадлежит кому-то еще.

Из машины вылезла стройная женщина, которая взяла портфель с бумагами с заднего сидения. Деловой костюм с юбкой-карандашом чуть ниже колен; на ногах туфли с четырехдюймовыми каблуками; блестящие черные волосы, стянутые в плотный конский хвост на затылке.

Когда она проходила мимо, инспектор не могла не заметить, что женщина невероятно красива. Она наградила Ким снисходительной улыбкой и лаконичным кивком.

– Не могу понять, что она могла в нем найти? – спросил Брайант.

Его начальница покачала головой и забралась в машину. За женатой парой закрылась дверь. Все-таки в этом мире еще существуют загадки…

Брайант завел машину и включил заднюю скорость.

– Шеф, ты когда-нибудь научишься вести себя полюбезнее?

– Обязательно. Как только у меня будут собеседники поприятнее.

Стоун вздохнула и бросила последний взгляд на дом у нее за спиной. На мгновение она вспомнила про Уильяма Пейна и его дочь Люси. Все-таки судьба часто несправедлива к людям.

– О чем думаешь? – спросил Брайант, остановившись перед открывающимися воротами.

– О его реакции на известие о мертвой девочке.

– А что тебя заинтересовало?

– Он даже не спросил, опознали ли мы труп. Ничто из того, что мы сказали ему, его не шокировало. Возможно, ботокс может сделать лицо неподвижным, но он не может скрыть реакцию глаз.