Немой крик

Ким посмотрела на крупные золотые буквы – это было все, что она могла себе позволить в те времена: только имя и две даты. И как и всегда, ее поразил коротенький промежуток между этими двумя датами. Просто мгновение.

Она поцеловала свои пальцы и плотно прижала их к камню.

– Спокойной ночи, малыш Мики. Крепкого тебе сна.

На ее глаза навернулись слезы, но она мужественно сдержалась. Это были те же слова, которые она произнесла, когда маленькое, хрупкое тельце испустило последний вздох.

Ким тщательно спрятала эти воспоминания в дальнем углу своей памяти и надела шлем. Взяв «Кавасаки Ниндзя» за руль, она повела его к воротам. Грохотать двигателем объемом тысяча четыреста кубических сантиметров на территории кладбища казалось ей кощунством, но выйдя за ворота, она немедленно завела мотоцикл. У подножия холма женщина повернула на индустриальную площадку, украшенную надписями «Аренда» – наглядное свидетельство былого индустриального величия и достаточно уединенное место, чтобы можно было позвонить.

Ким достала мобильный. Этот разговор не мог состояться рядом с могилой Мики. Она не позволит, чтобы место его последнего упокоения было заражено Злом. Даже сейчас она обязана защищать его.

Трубку сняли после третьего звонка.

– Попросите, пожалуйста, сестру Тейлор, – произнесла сотрудница полиции.

Несколько минут линия молчала, а потом раздался знакомый женский голос.

– Привет, Лили. Это Ким Стоун, – сказала инспектор.

– Привет, Ким, – ответила медсестра теплым голосом. – Здорово, что вы позвонили сегодня. У меня было предчувствие.

Эта женщина каждый раз говорила одно и то же, не изменяя ни одного слова. Ким звонила ей двенадцатого числа каждого месяца уже на протяжении шестнадцати лет.

– Ну, как она? – спросила Ким.

– Рождество прошло тихо, и ей, кажется, понравился хор…

– А приступы буйства?

– Нет, давно уже не было. Ее состояние вполне стабильно.

– Еще что-нибудь?

– Вчера она опять спрашивала о вас. Хотя она и не имеет понятия о датах, но создается впечатление, что она знает, когда вы должны позвонить, – сказала медсестра и немного помолчала. – Знаете, если вы захотите приехать и…

– Спасибо за информацию, Лили.

Стоун никогда не приезжала и никогда не приедет. Ее мать находилась в психиатрической лечебнице Грантли с тех пор, как Ким исполнилось шесть лет. Там же она и останется навсегда.

– Я скажу ей, что вы звонили.

Инспектор еще раз поблагодарила медсестру и разъединилась. Для Лили ее ежемесячные звонки выглядели как проверка состояния здоровья ее матери, и Ким никогда не пыталась ее в этом разубедить.

Но в действительности Стоун звонила для того, чтобы убедиться, что эта злобная сука-убийца надежно спрятана за решеткой.

Глава 11

– Итак, на чем мы стоим, ребята? Кев, что говорят в отделе розыска пропавших?

– Профессор Милтон только что развелся в третий раз, командир. Типа Саймона Коуэлла[17]. И все три его бывших отзываются о нем только в превосходных степенях. Собственных детей нет, но усыновил пятерых. Врагов не замечено.

– Когда он исчез?

– Последний раз его видели в среду. Его ассистентка в колледже подняла тревогу, когда профессор не появился в четверг утром. Он не выходил на связь ни с одним членом своей семьи, что, в его случае, довольно необычно.

– Раньше с ним подобное случалось?

– Если послушать его бывших, то он живая реинкарнация Ганди[18], – покачал головой Доусон. – Очень кроткий и мягкий. – Он сверился со своим блокнотом. – Последняя бывшая говорила с ним во вторник вечером, и он был очень взволнован тем, что получил, наконец, официальное разрешение на раскопки.

– Командир, я узнала кое-что об этом, – вступила в разговор Стейси. – Первый запрос профессор Милтон направил два года назад. В то время он получил более двадцати замечаний по проекту: все они касались вопросов культуры, окружающей среды и политики. Дальше этого я пока не продвинулась.

– Продолжай, Стейси, – кивнула Ким. – Брайант, а мы знаем точно, когда жертва общалась с профессором?

– Кортни прислала мне журнал телефонных разговоров, – ответил Брайант, протягивая бумагу. – Они говорили в среду, в течение двадцати минут около пяти тридцати вечера.

– Значит, все, что мы сейчас знаем, – это то, что жертва имела разговор с университетским профессором в среду вечером. – Ким сложила руки на груди. – И вот теперь она умерла, а профессор бесследно исчез.

Раздался стук в дверь, и на пороге появился констебль.

– Что вам нужно?! – рявкнула Стоун. Она ненавидела, когда кто-то прерывал ее брифинги.

– Мэм, пришел джентльмен, который хочет с вами переговорить.

Ким посмотрела на полицейского как на сумасшедшего.

– Я знаю, мэм, но он настаивает, что готов говорить только с вами, – принялся объяснять тот. – Он говорит, что он профессор…

Инспектор вскочила.

– Брайант, за мной, – распорядилась она, выходя из двери. – Стейс, узнай все, что возможно, об этой земле.

Она стала спускаться по ступенькам, и сержант еле поспевал за ней.

В приемной к ней подошел мужчина с окладистой бородой и копной вьющихся волос.

– Профессор Милтон? – уточнила Стоун.