Немой пророк

И когда тот натыкается на трюмо, и идти ему дальше некуда... А металл ствола упирается прямиком между глаз, я начинаю говорить. Я никогда не держал в своих руках чужую человеческую жизнь вот так буквально. Спорное это наслаждение, надо сказать... Но произнося всё то, о чём думал по дороге сюда, в этот дом, глядя в бегающие глазки мрази, которую и человеком-то назвать сложно... Я ловлю себя на мысли, что палец на курке совсем не дрожит. И если Евно даст мне такую возможность пусть одним движением, хоть малым намёком на возможное сопротивление, то я... Я выстрелю без каких-либо угрызений совести. Более того, я даже желаю, чтобы он дёрнулся, мысленно молю его об этом! Давай же, дай мне один шанс, ну?! Дёрнись? Но Евно этого шанса мне не даёт, нет... Слишком умён он и хочет жить! Прижавшись затылком к зеркалу, он внимательно слушает мою сбивчивую речь, скосив глазки к сальной, с крупными порами переносице. Говорят, Бог метит шельму, и рассматривая вблизи одно из не самых удачных его творений я осознаю, что пословица не лишена смысла: некрасивое, близкое к уродливому, жирное лицо, торчащие над толстыми губами редкие волоски усиков... Даже рыхлая фигура с выпирающим животом и неряшливая одежда - всё кричит, вопит о том, что передо мной пресмыкающееся, обладающее одним лишь условным рефлексом - жаждой наживы! И как такому вот экспонату могли верить по-настоящему идейные, готовые жизнь отдать за убеждения, люди? Неужели не чуяли, не замечали? Всё ведь написано на нём, как на полотне, стоит только присмотреться внимательней!

... - Я знаю о тебе всё, подонок... - завершаю я. - А твоё личное дело... Папка с твоим личным делом будет отлично смотреться на товарищеском суде боевой организации эсеров. Хотя, какой ты им товарищ, гнида?.. - указательный палец всё сильней вжимается в металл курка. Ещё секунда, и я...

- Чего вы хотите? - его губы, наконец, разжимаются.

- Ты расскажешь мне всё, что знаешь, слышишь?! И если я поймаю тебя хоть на малейшем, уловил? Хоть на малом несоответствии... - я с силой прижимаю дуло к его лбу. - Мне тебя не жаль, Евно Азеф, помни об этом!

- Спр... Спрашивайте!

- Фамилия вышедшего отсюда пять минут назад?!

- Об... Оболенский! - от страха он начинает заикаться.

- Хорошо! Какое отношение Оболенский имеет к боевой организации эсеров? Ну?!.. - я хватаю того за ворот. - Говори!..

- Н-н-н... Никакого! Он... - Азеф спотыкается на полуслове.

- Что 'он'? - с силой встряхиваю я стремящееся обвиснуть тело. Ещё обморока мне не хватало, клиент только-только созрел! - Что 'он', или я стреляю? Раз... Два-а-а-а...

- Д-деньги. Он снабжает деньгами...

- Он лично?!..

- Г-говорит, что да, но... Д-думаю, не он сам... Ув-верен!..

- Кто платит?! Ну?!!!..

- Тот, чей он адъютант... - едва слышно выдыхает полумёртвый от ужаса провокатор.

Воистину чудны дела твои, Господи! Вспомнив бородатого человека, который был ошибочно принят мной во Владике за императора Николая и его взгляд с ленивой поволокой, я внутренне содрогаюсь. Нет, всё понятно - Романовы, монархия... Глупость, несущая за собой народную кровь, личные интересы, переходящие в кровопролитные войны... Но чтобы вот так, в наглую пилить сук, на котором сидишь, финансируя террор, ради амбиций и влияния?!.. Впрочем, о чём это я? Сейчас, к примеру, передо мной дрожит и кажется, уже обоссался со страху - отличный представитель такой породы людей. Разве, рангом пониже да внешне менее презентабелен. Но суть одна - таких сволочей хватает везде. И чем выше смотреть, тем влиятельнее сволочь... Этот - предаёт своих товарищей, революционеров. Тот - семью и страну.

Я с ненавистью отшвыриваю трясущегося подонка от себя. Потеряв равновесие, тот беспомощно валится в угол, увлекая за собой вешалку. Из-под груды наваленной на паркете одежды начинают раздаваться душераздирающие всхлипы и рыдания, но издающего их мне ничуть не жаль. Дело остаётся за малым - усадить мразь за стол и вручить перо с бумагой. Да тщательно, как можно более подробней и детально заставить его всё написать. Про Оболенского с Александром Романовым, про охранку и эсеров... Про прошлые и будущие 'акции', как у них именуются, кажется, теракты... Заставить написать за жирной, издали видной подписью: 'Евно Азеф', чтоб в металле было отлито, а после... Ну, не готов я ещё самолично казнить и убивать. Воевать - могу, а выстрелить в безоружного, пусть даже и подонка - нет уж, увольте. Пусть с ним охранка разбирается, благо, теперь есть, кому... Спиридовичу такой презент подброшу - второй день парень работает, а уже вскрыл вселенский, считай, заговор!..

Впрочем, пора прекращать ломать комедию, не то сейчас весь дом сбежится. Подойдя к вороху одежды, под которой уже несколько попритих хозяин квартиры, я ворошу ногой волосатое пальто:

- Подъём, Евно, хорош реветь! Пошли за стол, займёмся делом! Ну же, чего разлёгся?! Мужик ты, или...