Немой пророк

- Не помню! - сдаюсь, наконец, я. - Евгений Сергеевич! Раз мне можно начинать гулять в парке и вообще, могу я, наконец, встретиться с господином Спиридовичем? Я у вас тут как в тюрьме, ей-богу!

- Можете. Более того, - он смотрит на часы, к обедне вас должен навестить государь, так что приготовьтесь, я ничего не имею против. Поскольку, голубчик, ваша жизнь теперь вне опасности... Да, за дверью ожидает господин генерал-адъютант Его Величества...

- Павел Иванович?!..

- Господин Мищенко.

- Так чего же мы ждём?!

- Куда вы, молод... Да стойте же!..

Но я ничего не слушаю. Вскочив с кровати почти в чём мать родила, подштанники не в счёт, я шлёпаю босиком к двери. Мищенко, родной ты мой... Ну, наконец-то! Как же мне тебя не хватало!

Наплевав на угрожающие вопли Боткина за спиной, я распахиваю дверь и позабыв о субординации немедленно падаю в крепкие, пахнущие табаком, объятия. Павел Иванович, дорогой... Твёрдый ком подкатывает к горлу, мешая что-то сказать. Сказать о том, к примеру, что меня тут едва не убили, и я месяц провёл в коме... Что как же меня задолбало это всё, и вообще - почему так долго-то? Я неделю уже в сознании, так какого лешего не пришёл раньше?! А?!..

- Гм... Господин флигель-адъютант, подштанники - не лучшая форма одежды, прошу заметить! - шепчет мне в ухо знакомый голос. - Учитывая, что на нас смотрит дама.

В запальчивости я даже не замечаю стоящую рядом и старательно отворачивающуюся Елену Алексеевну... Кажется, улыбающуюся. Какой позор! Мищенко тоже сияет, словно тульский пряник. И пока я мчусь за одеждой, красный от стыда, как рак, громкий голос Мищенко обрывает недовольное ворчание Боткина:

- Евгений Сергеевич, покорнейше прошу разрешить мне переговорить с вашим буйным пациентом с глазу на глаз! Дело срочное, отлагательств не терпит. Дадите час?

- Говорите, чего там... Разве господина Смирнова удержишь... - разводит руками Боткин. - Полчаса!

Пройдя рядом и исподтишка погрозив мне пальцем, тот оборачивается у самого выхода, делая угрожающее лицо:

- До моего возвращения на улицу ни ногой! Сперва замерим температуру, позавтракаете и вот тогда... Под моим личным присмотром... Павел Иванович?! - доктор строго подымает брови.

- Прослежу лично! - согласно кивает Мищенко.

- Под вашу ответственность!

Дверь закрывается.

- Павел Иванович, как же я рад... - я впопыхах натягиваю на себя новый, с иголочки мундир. Старый был чуть великоват, а этот аккурат в пору! Как в нём родился - похоже, мерки сняли, пока в коме отдыхал... Обнаружил его на плечиках, когда пришёл в себя. - Вас, кстати, можно поздравить! Война выиграна... - торопливо зашнуровываю я ботинки.

Заложив руки за спину, генерал делает несколько шагов по комнате, молча слушая меня. С интересом останавливается у столика с перевязочным материалом, трогая изогнутые ножницы и что-то бормоча себе в ус. Затем, резко развернувшись на каблуках, извлекает из планшетки свёрток. Всё так же молча протягивая его мне.

- Что это? - осторожно беру я шуршащую бумагу.

- Ваше? - усмехается он. - Доставил вместе с сейфом, лишь сегодня снял печать и с разрешения государя самолично сейф вскрыл.

Осторожно разворачивая пакет, я вдруг чувствую, как бешено начинает колотиться сердце. А перед глазами от волнения бегут красные круги - видно, не зря Боткин опасался, я всё ещё слишком слаб для таких потрясений! Не прошло и полугода, как я в последний раз держал его в руках, в каюте Рожественского на броненосце 'Суворов'... Не прошло и полгода, а кажется, что минула целая жизнь! И вот он снова в моих руках - телефон из двадцать первого века тут, в одна тысяча девятьсот пятом году, во дворце Государя всея Руси... Не верю!!!

Я осторожно вынимаю продолговатый чёрный корпус. Как же непривычно ложится в руку - действительно, будто целая жизнь прошла! Так, стоп! В последний раз заряда оставалось процентов тридцать, и по идее, если покойный адмирал после сражения не пытался дозвониться в Питер с победной реляцией (в чём сильно сомневаюсь), то... Хотя, вряд ли - четыре месяца, пусть даже был выключен, всё равно батарея сядет...

Мищенко с интересом наблюдает за моими манипуляциями, не вмешиваясь.

Дрожащей рукой я с силой вдавливаю кнопку, затаив дыхание... Раз, два... Ну же?!..

Чуда не происходит - аппарат не подаёт признаков жизни. Хотелось бы верить, что не сдох, а всего лишь разрядился! Вроде бы, на корабле мы с Матавкиным всё сделали правильно: я извлёк аккумулятор и протёр все внутренности корабельным запасом медицинского спирта... Значит, остаётся надеяться, что телефон просто разрядился от времени! И поэтому требуется, требуется...

- Ну, как успехи? Работает? - нарушает тишину Мищенко.

- Нет, Павел Иванович, пока нет... - я усиленно шевелю извилинами. Так, что там этому девайсу надо, кажется, пять вольт? Мини юэсби? Где я тут юэсби-то возьму, в пятом-то годе?!.. Поэтому, придётся заряжать сам аккумулятор. Не спалить бы... Электричество во дворце имеется, остаётся выяснить его стандарты да соорудить зарядник.

- Вышло из строя? Ну, оно? Как оно у вас называется? - кивает генерал на смартфон.

- Смартфон...