Немой. В плену его желаний

Я бы, конечно хотела поболтать с ним о Вадиме, в том числе и об этой Марине узнать. Что их связывает? Почему мне кажется, что Вадим использовал её, потом отбросил за ненадобностью? Но я боюсь показаться слишком навязчивой и пока не решаюсь на откровенный разговор.

Мы заходим в магазин, я беру корзину и устремляюсь к мясной витрине. Сегодня, как никогда, мне хочется вонзить зубки в любой мясной продукт, потому что чувствую себя ужасно голодной. А ещё – возбуждённой. И мой голод наверняка вызван именно возбуждением.

– У тебя хороший аппетит!

С удивлением присвистнув, Макс забирает у меня корзину и разглядывает её содержимое. Я успела положить туда огромную упаковку свиных рёбрышек.

– У Вадима тоже хороший аппетит, кстати, – внезапно Макс снова говорит о своём боссе. И добавляет с улыбкой: – Прокормить его почти так же непросто, как прокормить медведя.

Я расплываюсь в улыбке. Мне всё больше нравится Максим, особенно этой своей юношеской непосредственностью.

– Давно ты работаешь на Вадима? – будто бы машинально задаю ему вопрос, перемещаясь к витрине с выпечкой.

Сладкое и мучное сегодня я хочу почти так же сильно, как и мясо.

– Год почти, – отвечает Макс и указывает на крендельки с посыпкой: – Вот эти возьми.

– Вкусные?

– Отвечаю! – бросает он уверенно.

Я подхватываю пакет с крендельками и кладу его в корзину. Дальше двигаюсь почти бездумно, время от времени подкладывая в корзину разные вкусности. Наш разговор продолжается, и Максим сам начинает рассказывать мне то, о чём я не посмела спрашивать.

– Сама видишь, Вадим тот ещё молчун. Но я всё-таки смог его разговорить, – хмыкает парень. – Да у него просто выбора не было, честное слово! Чтобы меня заткнуть, ему пришлось на меня поорать хорошенько. Потому что просто рычания не помогали.

– Он рычал на тебя?

Боже… И на него тоже?

– Ещё как! – продолжает веселиться парень. – Он семь лет до моего прихода обитал совсем один, представляешь? Слова-то почти все забыл за это время.

А вот это уже совсем не смешно. Моя улыбка тает. Макс это сразу замечает и растерянно чешет затылок.

– Ну… да… Семь лет в одиночестве – совсем не весело. Но сейчас-то уже всё нормально. Вот ты приехала. И я есть. Для Вадима это уже толпа.

На языке так и крутится главный вопрос: почему?

Почему он семь лет был один?

Что произошло у этого сильного мужчины, что он обрёк себя на тотальное одиночество?

Мы приближаемся всё ближе к кассе, которая в этом магазине всего одна. Наша корзина набита под завязку, и Макс уже чуть ли не кряхтит, двигаясь с ней вслед за мной.

– Давай я помогу, – хватаюсь за одну из ручек.

– Спятила, что ли? – паренёк удивлённо вскидывает брови. – Босс меня заставит сверхурочно работать, если увидит, что ты сама такую ношу тягаешь.

– Да прям уж и заставит… – смущённо улыбаюсь я.

К щекам снова приливает жар. Я вновь думаю о Вадиме, о вчерашнем вечере, о кухонном столе… И о том, почему он так печётся обо мне. Неосознанно бросаю взгляд на стеклянную дверь и сразу вижу своего молчаливого соседа. Он успел выбраться из пикапа и теперь ждёт нас рядом с магазином.

Макс тоже смотрит на Вадима и сразу закатывает глаза.

– Ведёте себя как два подростка, честное слово! – фыркает он.

– А ты у нас такой взрослый, да? – парирую я с улыбкой.

– Я-то? Да уж зрелее некоторых. И девушка у меня есть. Между прочим, любимая.

– О-о! Да ты у нас, значит, влюблённый парень?! Повезло!

Моё сердце невольно переполняется нежностью к этому юноше. Он классный! Общительный и безобидный. И добрый. Без сомнения, Вадиму повезло с ним.

А вот когда я думаю о соседе, моё сердце начинает плакать от тоски, ведь теперь мне известно о нём немного больше.

Семь лет! Совсем один!

Я провела в спячке последние два года, а он был отрезан от всех долгие семь лет.

Почему?

И я всё-таки решаюсь на этот вопрос и внимательно смотрю на Максима:

– Ты знаешь, что с ним произошло?

– С Вадимом-то? – Макс вновь растерянно чешет затылок.

Однако ответить не успевает, отвлекаясь на какую-то перепалку у кассы.

В магазине сейчас человек десять. Некоторые выбирают товары в зале, несколько человек стоит перед нами в очереди к кассе. Две женщины, которые пришли вместе, за ними старенький дедушка. А потом широкоплечий мужчина возрастом порядка сорока лет. Именно он говорит громче остальных:

– Может, ему стоит напомнить, где его место?! Припёрся, как к себе домой! Какого хуя он здесь делает?

Те две женщины, которые уже успели расплатиться, складывают продукты в сумку и нервно поглядывают на дверь. Одна из них шикает на мужчину:

– Успокойтесь, Глеб Анатольевич! Он тоже человек. Ему что, в магазин нельзя прийти?

– Нет, вашу мать, нельзя!

– Глеб! – одёргивает скандалиста и продавщица. – Ну перестань! Чего ты завёлся? Может, он ждёт кого. Сейчас уедет.

Максим, стоящий рядом, заметно бледнеет, и его реакция мне понятна. Очевидно же, что эти люди говорят про Вадима.

Господи… Что происходит-то?

Продавщица быстро обслуживает старика и вновь обращается к этому Глебу:

– Успокойся, слышишь? Ты сейчас всех здесь переполошишь.