Немой. В плену его желаний

Пытаюсь посмотреть в его лицо, но он словно прячется, вжимаясь в мои волосы, и по-прежнему дрожит всем телом. Словно борется с самим собой, чтобы не пойти и не закончить начатое.

На улице уже слышен вой сирены. Значит, очень скоро всё закончится…

Я остаюсь в объятьях Вадима до тех пор, пока в дом не врывается полиция. За ними следом приезжает скорая.

В итоге Вадима забирают в полицию, а этого ублюдка – моего мужа – грузят в скорую. И это так несправедливо, чёрт возьми! Я пытаюсь не позволить полицейским увезти Вадима, поэтому мне вкалывают какое-то сильное успокоительное. И в машине скорой помощи я отключаюсь…

Глава 34

Я открываю глаза и сначала даже не понимаю, где нахожусь. Всё вокруг меня белое! Такое сияюще белое, что даже глаза щиплет от яркости этого цвета и от солнца, бьющего в глаза.

Зажмуриваюсь.

А когда вновь открываю глаза, перед моим лицом появляется лицо девушки, которая улыбается мне.

– Александра Ивановна, как Вы себя чувствуете?

– Нормально, – отвечаю пересохшими губами. – Пить хочется…

– Вы можете потихоньку сесть? – задаёт вопрос девушка. Видимо, это медсестра. – Давайте я помогу Вам.

Она помогает мне приподняться, взбивает подушку за моей спиной. С облегчением откидываюсь на неё. Всё тело кажется мне каким-то чужим и непослушным.

Медсестра протягивает стакан с водой, и я жадно выпиваю всё до последней капли.

– Вадим… Он здесь? – с мольбой смотрю на неё.

Но девушка, кажется, не понимает, о ком идёт речь. Осторожно произносит:

– Там, в коридоре, ожидает следователь. Он хочет поговорить с Вами. Но если Вы пока не готовы или плохо себя чувствуете…

– Нет-нет, я хочу дать показания прямо сейчас! – перебиваю её.

Намереваюсь встать с больничной койки, но медсестра хватает меня за руку и отрицательно качает головой.

– Вы истощены и обессилены. Вам лучше оставаться в постели. Я позову следователя сюда.

Я согласно киваю. Наверняка он знает, где сейчас Вадим и что с ним.

Ад заточения для меня закончился, но наступил новый – неизвестности. И я не знаю, какой из них хуже.

– Александра Ивановна, давайте я Вам укольчик успокаивающий сделаю? – доброжелательно предлагает медсестра, но я отрицательно качаю головой.

Хватит с меня уколов. Они же наверняка могут навредить ребёнку. Непроизвольно накрываю живот ладонью. Девушка сразу замечает это и говорит с улыбкой:

– Мы сделали Вам анализы… Но Вы ведь уже знаете о беременности, верно?

– Да, я почувствовала, – отвечаю шёпотом.

Ком подбирается к горлу, и я с трудом проталкиваю его, чтобы не потерять голос.

Медсестра приглашает следователя в палату. Он садится возле моей кровати. На колени кладёт планшет с листами бумаги и ручку. Сразу после этого начинается долгий пересказ тех событий, что произошли в моей жизни за последний месяц.

Потеря отца. Недели, проведённые в глухой деревне возле реки. Знакомство с Вадимом. То, как мы полюбили друг друга. День, когда появился мой муж. И то, как он спровоцировал Вадима, а потом, угрожая его посадить, увёз меня в город. Как запер меня в квартире отца. И держал там в заточении больше пяти дней, вынуждая подписать документы на передачу ему прав на всё, что у нас имелось.

Я осторожно подбираю слова, когда рассказываю о самом спасении.

Да, Вадим жестоко избил Сергея, но ведь тот это заслужил. К тому же на моём лице всё ещё цветут синяки от пощёчин, которые нанёс мой муж. Вадим лишь защищал меня.

Следователь слушает молча и просто записывает. Потом, когда я замолкаю, качает головой:

– Этот ваш Вадим – человек неразговорчивый. Но из его скупых показаний я понял, что Вы с ним поругались, когда были ещё в деревне. Что произошло?

– Он не хотел вмешиваться в наши споры с мужем, думая, что разрушит брак. Поэтому и отпустил меня, – говорю я, глядя следователю в глаза.

Я не стану рассказывать об истинной причине наших разногласий. О том, что Вадим не сказал мне о земле и лесопилке. Всё это касается только меня. А я его уже простила.

– Вы знали, что Вадим уже был ранее под следствием? – спрашивает следователь.

Едва сдерживаюсь, чтобы не накричать на него. Но и отвечаю уже не так доброжелательно, как прежде:

– А почему мы говорим о Вадиме? Этот психопат – мой муж – запер меня в квартире. Хотел лишить всего наследства! Грозился убить, если я не подпишу документы! Пытался изнасиловать! Но мы говорим не о нём, а о человеке, который спас меня. Вы в своём уме?

– Я-то в своём, Александра Ивановна. Просто пытаюсь уберечь Вас от очередной ошибки. Обоих бы закрыл, честно говоря!

– Не имеете права! – сразу восклицаю я. – Дайте мне бумагу, я подпишу свои показания! Только не забудьте написать там, что никаких обвинений против Вадима у меня нет и не будет. Он спас меня! И если бы не он, не знаю, что бы со мной в итоге случилось… Наверняка я просто умерла бы там. Совсем одна. В комнате на третьем этаже отцовской квартиры. Кому бы Вы тогда раздавали свои ценные советы?