Немолодожены

– Ты это сейчас серьезно? Дэйн не стал бы приставать к тебе. Он не обязан тебе нравиться, но и ты не должна считать его намерения ужасными.

Я прошла за ней на кухню, наблюдая, как она ополаскивает стакан, наполняет его мыльной водой и снова моет.

– Я обещаю тебе, что вовсе не хочу думать о нем плохо…

Она рывком закрыла кран и повернулась ко мне лицом.

– Ты рассказала что-нибудь из этого Итану?

Я медленно кивнула:

– Прямо перед своим отъездом. Он тогда пошел за мной на улицу.

– И что же? – она вопросительно посмотрела на меня.

– И ничего.

Выражение ее лица начало проясняться.

– Так вот почему вы все это время не разговаривали? – догадалась она.

– Он хочет верить, что его брат – хороший парень.

– Да. Мне знакомо это чувство, – ответила Ами.

Часы громко отсчитывали секунды, а я не знала, что еще сказать, чтобы убедить ее.

– Мне очень жаль, Ами. Я не знаю, что еще сказать, чтобы ты мне поверила. Я никогда не хотела этого…

– Никогда не хотела чего? Разрушить отношения между мной и Дэйном? Между тобой и Итаном? Сколько продолжались твои отношения? – резко рассмеялась Ами. – Целых две недели? Ты всегда так счастлива, когда тебе везет, и не веришь при этом, что все это происходит с тобой.

– Моя жизнь сложилась так, как сложилась, потому что мне так не повезло, – заговорила Ами, подражая моим театрально-сладким интонациям. – Плохие вещи случаются с бедной Олив, а хорошие – с Ами, потому что Ами повезло, а не потому, что она их заслужила.

Ее слова отдались смутным эхом слов Итана, и я внезапно начала злиться.

– Ух ты, – произнесла я, отступая. – Ты думаешь, что я хотела, чтобы это случилось?

– Я думаю, тебе просто легче поверить, что когда все идет не так, как ты задумала. Это происходит не из-за того, что это ты так неудачно устроила, а потому, что ты пешка в какой-то космической игре случая. И, кстати, Оливия, ты остаешься безработной и одинокой только из-за своего выбора. Ты всегда вела себя таким образом, – продолжила Ами, глядя на меня с явным раздражением. – Зачем пытаться, если Вселенная уже решила, что ты потерпишь неудачу? Зачем прилагать какие-то усилия в отношениях, когда ты уже знаешь, что тебе не повезло в любви, и эти отношения закончатся катастрофой? Снова и снова, как заезженная пластинка. Ты никогда даже не пытаешься!

Мое лицо горело, и я стояла, моргая, с открытым ртом, готовая ответить. Но слова почему-то не выходили из горла. Не скрою, мы с Ами иногда спорим, как это делают братья и сестры. Но неужели она действительно так думает обо мне? Она действительно думает, что я даже не пытаюсь? Она действительно думает, что я останусь безработной и одинокой, или это ее реакция, которая сродни агрессии?

Она схватила свои вещи и направлилась к двери.

– Мне нужно идти на работу, – заявила она, пытаясь перекинуть ремень через плечо. – Некоторым из нас действительно есть чем заняться.

Ой! Я сделала шаг вперед и протянула руку, чтобы остановить ее.

– Ами, я серьезно. Не уходи просто так, посреди всего этого разговора.

– Я не могу здесь находиться. Мне нужно подумать, но не получается, когда ты рядом. Я даже смотреть на тебя сейчас не могу, – уверенно произнесла она, протиснулась мимо меня и вышла. Впервые с тех пор, как все это началось, я расплакалась.

Глава 18

Самое худшее в кризисах это то, что их нельзя просто проигнорировать. Я не могу вернуться в постель, забраться под одеяло и проспать весь следующий месяц, потому что в восемь утра, всего через час после ухода Ами, Тиа Мария написала мне, что я должна подойти в «Камелию» и поговорить с Дэвидом о работе.

Дэвид был на десять лет старше меня, но у него было мальчишеское лицо и игривая улыбка, которая помогала мне отвлечься от пульсирующей фоновой боли, желания рвать на себе волосы, кричать и брыкаться. Я бывала в «Камелии», наверное, несколько сотен раз, но видеть ее с точки зрения сотрудника это был настоящий сюрреализм. Дэвид дал мне униформу, показал, где к стене в кухне приклеено расписание дежурств, как организованы кухонные процессы и где персонал собирается на ужин перед открытием ресторана каждый вечер.

У меня за плечами уже были годы работы официанткой, в том числе и под началом моего кузена Дэвида в другом ресторане, но я никогда не работала в таком шикарном месте. На работу я надевала черные брюки и накрахмаленную белую рубашку с простым белым фартуком вокруг талии. Мне приходилось заучивать постоянно меняющееся меню. Теперь мне предстояло пройти обучение у сомелье и кондитера. Признаюсь, я с нетерпением ожидала этих двух последних событий.