Немцы

Как только ушла, пошумела в душевой, костным хрустом закрылась дверь в спальню, свет погас, — мигнул и занавесился серой пылью телевизор; прошло еще время, и Эбергард закрыл глаза и ладонь положил на брови: сейчас скажет им; и открыл глаза: когда человек говорит в телефон, он не видит, вернее, то, что видит, — перестает сознавать; видит отвечающие и спрашивающие голоса, да еще свой голос, бубнящий под черепной костью; голоса, шорохи связи, преодоленные географические расстояния слепят, хоть глаза остаются открытыми, когда говоришь в телефон; закончишь и — зрение возвращается, человек вспоминает, где он, и понимает, что же на самом деле должен был говорить и как; вот сейчас главное — ему не ослепнуть, чтобы не пролаяли ответно, не подпустить голоса диких к себе; вот, как всегда, подтянул бумагу — напишет важное слово и будет его непрерывно видеть, слово удержит его, оставит здесь. Написал «Эрна». Но испугался и зачеркнул, уж слишком… Вдруг увидят, поймут; для надежности перевернул листок; написать «аукцион»? — хватит букв? Написал «я». Посмотрел: устоит? Переправил на «Я», и пожирней, усилил, буду видеть. Стер непрочитанные три сообщения от адвоката, позвонил Роману, «Быдлу-2», с каждым ударяющим гудком всматриваясь в свою главную букву — якорь.

— Извините за поздний звонок.

— Ты очень опоздал! Скоро встретимся.

— Роман, — Эбергард смотрел на букву «Я», может быть, Эрна пойдет с ним на крестный ход, через недели три начнет подтаивать снег посреди дня, пройдут годы и вообще всё другое наступит, — выслушайте мое предложение. Я хочу вам помочь. Ситуация с аукционом вам понятна? Пришли те, кто не должен прийти, от мамы с папой — они играют не по правилам, им так можно. Свое вы должны вернуть — я на вашей стороне, хотя я — никто, технический исполнитель, взял — отнес.

— Говори. Я не один тебя слушаю. Мои партнеры хотят с тобой познакомиться.

— Я защищал ваш интерес, меня уволили за это. Но я помогу: ваш взнос попилили первый заместитель префекта Хассо и советник префекта Евгений Кристианович Сидоров. Я дам их телефоны, домашние адреса, номера машин. Знаю, где работает жена Хассо, где учатся дети. Что-то частично знаю про его недвижимость, в восемь утра всё вам вышлю. У меня вашего нет, — всё-таки не удержал, запеклись глаза жарким, и пропало «я», но опомнился: «я»; слышно — Роману кто-то говорит, не один человек, довольная интонация; вдруг ему показалось, к Роману голоса эти не относятся, потому что Роман тихо-тихо, будто таясь от этих голосов или кого-то еще, в глубь головы сказал из опасности близи:

— Соскочить хочешь, сучонок. Еще нас развести? Мы их не знаем. Мы с тобой говорили. Ты как говорил? «Я отвечаю» говорил? Ответишь. К тебе уже едут люди!