Немые голоса

– Он задавал вопросы, – сказал Морган. – О Дженни Листер и ее участии в деле Элиаса Джонса. «Ты же знал ее, чувак. Какой она была? Такая же чопорная ханжа, как писали в газетах?» Довольно неприятные вопросы. Я думал, Дэнни выше таких сплетен.

– Дэнни рассказал вам, что он знал Дженни? Что когда-то был влюблен в ее дочь? Что винил Дженни в их расставании?

Вера впервые проговорила это вслух, но не сомневалась, что так оно и было. И это давало Дэнни мотив для убийства.

– Нет, – тихо сказал Морган, взвешивая слова. – Ничего такого он мне не говорил.

– Но вы не удивлены!

– Нет, не удивлен. Его интерес к убийству Дженни Листер был сильнее обычного вуайеризма. Мне он показался каким-то личным.

– Вы думаете, он ее убил?

Пауза. Морган посмотрел на нее, ничего не ответив.

– Вы же наверняка об этом подумали. Все эти вопросы.

Вера снова ждала ответа. Наконец Морган сказал:

– Возможно. Да, он был так взвинчен. Возможно, он ее убил.

«Но ты бы все равно так ответил, – подумала Вера. – Если бы ты был убийцей, что еще ты мог сказать?»

Морган осмотрел комнату как артист, ожидающий аплодисментов после особенно драматичного момента. Ну, она не собиралась его радовать. Она продолжала разговор в том же тоне:

– Вы помните что-нибудь еще о вашем разговоре с Дэнни в день накануне его смерти?

Морган нахмурился.

– Он говорил о дружбе. О том, как для него важна наша дружба. Он много с кем познакомился в Бристоле, но ни с кем не мог быть по-настоящему собой. В университете много позеров. Наверное, мне должно было польстить, но к тому времени мне просто хотелось добраться домой, и я не особенно вслушивался. Боюсь, я его оборвал и сказал, что мне нужно спешить. Сейчас мне стыдно. Если бы я выслушал его внимательнее, как настоящий друг, возможно, его смерти можно было бы избежать.

Вера позволила ему на секунду задуматься в самодовольном горевании и продолжила:

– Вы не говорили, что были с Фрейей в отеле в то утро, когда задушили Дженни Листер.

Этого он никак не ожидал, и от его выражения лица ей хотелось петь.

Она продолжала:

– Я знаю, вы очень низкого мнения о полиции, мистер Морган, но вы должны были понимать, что это мы выясним.

– Фрейя приехала на занятия для беременных.

– Очень мило. – Она смотрела на него, ожидая продолжения и теряя терпение. – А вы, мистер Морган? Чем вы занимались?

– Я был здесь, – ответил он. – В этой комнате. Возился с бумагами.

– Почему вы нам раньше об этом не рассказали?

– Потому что вы не спрашивали, инспектор.

По дороге к машине Вере хотелось обсудить с Джо их разговор. Ей казалось, что она держалась почти идеально, сдержанно, и она хотела почувствовать признание. Но он включил телефон и держал его у уха, слушая голосовую почту.

– Ну?

Он наконец убрал телефон в карман.

– Один звонок от криминалистов. Они обнаружили остатки несгоревшей бумаги на костре в саду Шоу. Подумали, что нас это может заинтересовать. Полагают, что это записки Дженни Листер.

– Ее блокнот, – сказала Вера. Мысли разбегались во все стороны. – Возможно, черновики того, что она писала про Мэтти.

– Они их расшифровали и прислали по электронной почте.

– А другой звонок?

Эшворт был напряжен и обеспокоен, а не обрадован, поэтому она поняла, что он получил новости не только от криминалистов.

– От Конни Мастерс. Говорит, с ней все в порядке, просто уехала на пару дней.

– Ну, – сказала Вера, – это ведь хорошо? Жаль, потому что мы не можем показать ей фотографии, но, по крайней мере, мы знаем, что она в безопасности.

– Я в этом не уверен. – Он подошел к машине и остановился, смотря на отель. Было темно, везде горел свет. – Она странно разговаривала. Хочу, чтобы вы послушали ее сообщение.

Глава тридцать третья

В ту ночь пошел дождь, разразившийся внезапно, как тропический ливень. Он начался, когда Вера бежала к дому от машины, и к тому моменту, как она попала внутрь, она уже промокла до нитки. Она зашла в дом и отряхивалась, как собака, виня про себя Эшворта, который задержал ее на парковке в «Уиллоуз», заставляя снова и снова прослушивать сообщение от Конни. Может, она и звучала натянуто, но Вера тоже волновалась, когда ей нужно было оставить сообщение на автоответчике. Ей казалось, что сержант слишком бурно реагирует и беспокоится на ровном месте. Он настоял на том, чтобы поехать в коттедж в Барнард-Бридж, они даже заглянули внутрь, но там, конечно, никого не было. Конни объяснила в сообщении, что какое-то время ее не будет дома. Если бы не вся эта суета, Вера бы вернулась домой, не вымокнув под дождем.

По дороге к дому, на север, она думала о том, не заглянуть ли к соседям-хиппи на часок, чтобы расслабиться. Они всегда были рады ее видеть. Наверняка у них нашелся бы горячий суп и домашнее пиво, расслаблявшее ее лучше, чем что-либо прописанное врачом. Теперь же она и подумать не могла о том, чтобы напяливать на себя дождевик и куда-то топать по грязи. Вместо этого она приняла ванну, слушая какую-то мрачную пьесу по радио, потом переоделась в полинялый спортивный костюм, который зимой надевала вместо пижамы.