Немые свидетели

Дуэли до трех выстрелов вообще не существовало, говорят авторы. Верно! Но отсюда автоматически как раз и следует, что секунданты не так уж хорошо разбирались в дуэльном кодексе. В противном случае придется признать, что все они (в том числе и друг Лермонтова Столыпин, хранивший память о нем — рисунок Шведе и пистолет) сговорились убить Лермонтова. Именно к этому и сводятся утверждения авторов.

Они, кстати, напоминают, что во время поединка категорически запрещалось делать резкие телодвижения (наклоны, повороты). Но ведь совершенно ясно, что, когда соперники сближаются, положение их тела не остается неизменным. Да и на месте можно стоять вовсе не грудью к противнику, а боком. Когда же человек поднимает пистолет и целится, вполне возможен небольшой наклон туловища в противоположную сторону, то есть влево, если оружие — в правой руке.

Авторы статей правильно отмечают, что направление раневого канала зависит от степени разворота туловища, и в этом они солидарны с экспертами. Но каков угол наклона раневого канала?

Авторы считают, что пуля вошла в тело Лермонтова под углом в 35–40 градусов по отношению к горизонтальной плоскости. Комиссия же склонялась к цифре 20–35 градусов, поскольку Лермонтов стоял несколько выше Мартынова, туловище его могло быть наклонено влево и, наконец, пуля могла рикошетировать и при вхождении в тело, и при движении внутри него, и при выходе из грудной стенки.

Несостоятелен вывод авторов и о пробивной способности пули. Абстрактными рассуждениями невозможно опровергнуть практику. А опыты показали, что пуля, пущенная с близкого расстояния из дуэльного пистолета, входит в ватный пулеприемник глубже, чем пуля из нагана, но не так глубоко, как из пистолета ТТ. Ссылка на данные П. Пономарева лишь подтверждает значительную пробивную способность пуль кухенройтерских пистолетов на дистанции от 10 до 20 шагов.

Судить же о пробивной способности пули только по максимальной дальности полета или по прицельной дальности слишком рискованно. На пробивную способность пули влияют ее форма, вес, скорость полета, а кроме того, ее устойчивость при прохождении преграды, то есть изменение угла мутации, или попросту «способность к кувырканию» и другие факторы. Есть пули, которые способны лететь далеко, но, наткнувшись на препятствие, быстро теряют устойчивость и потому обладают меньшей пробивной способностью.

Что касается описания ран на теле М. Ю. Лермонтова в «Свидетельстве» от 17 июля 1841 года, то исходить только из него неправильно — в нем слишком много изъянов. «Свидетельство» неточно локализует раны, не позволяет быть уверенным, что правильно определено входное и выходное отверстия; вызывает споры и направление раневого канала.

Авторы статей обвиняют экспертную комиссию в том, что она якобы внесла в «Свидетельство» такие поправки, которые «изменяют его коренным образом». Это не соответствует истине. Более того, комиссия редко высказывала категорические суждения, часто ограничиваясь лишь допущением. Например, она отнюдь не утверждала, что пуля обязательно вошла под 9-м ребром, а только допускала такую возможность при некотором смещении кожи кверху. Точно так же она не утверждала безоговорочно, что выходное отверстие расположено «между 6-м и 7-м ребрами», но считала вероятной такую возможность.

Эксперты тщательно и критически отбирали доказательства и формулировали выводы крайне осторожно. Комиссия убедительно доказала, что Мартынов мог ранить Лермонтова. Оппоненты же не только верят в убийство Лермонтова из-за угла, но и пытаются убедить, что выстрел Мартынова никакого отношения к ранению Лермонтова не имеет.

Но вера, даже самая искренняя, не заменяет научных доказательств. А какие это доказательства, видно хотя бы из следующих слов: «Уже в семидесятых годах, отвечая на вопрос первого биографа поэта о присутствии возле дуэльной площадки посторонних, один из главных организаторов дуэли, Васильчиков, сознался: „Может быть, и были…“ — и опустил голову».

Итак, на горизонте вновь появляется мифическая фигура пьяного казака, созданного фантазией С. Д. Короткова. Не лучше ли все-таки заглянуть в литературу о Лермонтове? Хотя бы в воспоминания художника Арнольди (которого авторы статей цитируют охотно и часто, но весьма выборочно и произвольно). Вот что там сказано:

«Я полагаю, что, кроме секундантов… вся молодежь, с которой Лермонтов водился, присутствовала скрытно на дуэли, полагая, что она кончится шуткой и что Мартынов, не пользовавшийся репутацией храброго, струсит и противники помирятся.

…Не присутствие ли этого общества, собравшегося посмеяться над Мартыновым, о чем он мог узнать стороной, заставило его мужаться и крепиться и навести дуло пистолета на Лермонтова?»

Поистине, странная ситуация, если принять версию авторов. Мало того, что секунданты единодушно решили погубить Лермонтова, участниками заговора оказались и те, кто прятался вблизи площадки. Не слишком ли много свидетелей для сохранения тайны?