Немыслимые расклады (СИ)

А потом всё как-то потихоньку наладилось. И с деньгами всё осталось нормально — то ли она оказалось не настолько расточительной, как ему в тот момент представлялось, то ли папа успел заработать куда больше, чем он подозревал, но ни в какую нищету они так и не упали. И с совместной жизнью — потому что в какой-то момент до него дошло, что когда мамы постоянно нет дома, вследствие чего она почти не принимает участие в его жизни — это ж здорово! Тем более, что она не очень ограничивала его в деньгах. Хотя в тот момент ему, конечно, казалось, что очень… И весьма снисходительно относилась к большинству его «залётов». Впрочем, надо признаться, не такими уж и большими они и были. Например, в полицию он за последние два года учёбы в школе, попадал всего раза три. А тот же Евген, один из его приятелей по компашке, в которой Скип в то время тусил, мог набрать подобное число «приводов» всего за один месяц! Ох и материл того батя, когда очередной раз ехал в полицию «отмазывать» сыночка. А потом мать снова вышла замуж… То есть, он точно не знал вышла ли она замуж официально, просто в один момент в их доме появился некий мужчина, которого мать ему представила:

— Знакомься, Тимофей, это — Сергей Семёнович. Он теперь будет жить с нами.

Скип раздражённо покосился на высокого, широкоплечего мужика возрастом немного за сорок, кисло скривился и, дёрнув плечами, молча ушёл в свою комнату. Вот ещё — будет он знакомиться со всякими приживалами… Только «альфонсов» им дома не хватает! Нет, вслух он так не сказал. Но подумал. И мужик это понял. Ну, судя по тому, как потемнело его лицо.

К его удивлению, Сергей Семёнович оказался вполне вменяемым мужиком. Нет, он не стал ему вторым отцом, они не подружились, не начали вместе ходить на рыбалку или в баню… но при этом он оказался вполне вменяемым мужем матери Скипа. Она при нём стала куда спокойнее. И, даже, несколько поубавила свою безаппеляционность. Более того, ему удалось слегка приглушить взбрыки самого парня, и заново выстроить коммуникацию между находящимся на пике пубертатного периода мальчишкой и его сосредоточенной почти исключительно на себе и своей жизни матерью. Не то чтобы они стали образцовой семьёй, но-о-о… по сравнению с тем, что творилось до его появления — небо и земля. Так что до отъезда на учёбу Скип дожил почти спокойно. За что был этому человеку благодарен. Где-то глубоко в душе… И пустился во все тяжкие уже в Москве. Потому что, не смотря на все усилия нового мужа матери, продолжал чувствовать свою неприкаянность и ненужность. Никому. Ну почти… Но его маму это не особенно волновало. Он уехал в Москву, перестав вносить в её жизнь, которую она обустроила как сама хотела, срывы, сбои и раздражение — вот и хорошо. А как он там живёт и что делает… «Ах, молодость — есть молодость. Пора пьянящей свободы и множества ошибок. Я не хочу лишать моего мальчика этого времени. Пусть живёт — как хочет!»

И вот сейчас его мать каким-то образом оказалась в его апартаментах! Как такое может быть?!

— Э-эй, малыш — тебе не кажется, что пора встать и обнять свою мамочку,- интонации в знакомом голосе были какими угодно, только не семейными… Но это ничего не меняло. Скип отбросил простыню, под которой спал, и резко сел на кровати.

— Мам? Ты откуда здесь?

Мать выглядела… как всегда. То есть сногсшибательно. Нет, до Мораны она, пожалуй, не дотягивала. Всё-таки ей уже было под сорок. Кожа в уголках глаз губ и на шее уже начала слегка увядать, и скрыть это с его уровнем «восприятия» было невозможно. Несмотря ни на какую косметику. Да и, так сказать, «исходные данные» у них были, всё-таки, разные. Мать Скипа изначально не была такой уж особенной красавицей — она брала дорогим и качественным макияжем, общей ухоженностью, элегантностью, манерами. Морана же была яркой красоткой. А уж когда десятка в «регенерации» привела её тело в практически идеальное состояние — мышцы, кожу, ногти, склеры глаз, кожу губ… макияж ей уж точно стал совершенно не нужен. Ну, может, самый-самый минимум. Для смены образа.

Скип вздохнул и потёр лицо ладонью. А потом пошевелил пальцами ног. Не потому, что их требовалось ка-то размять или ещё что, а просто так. Потому что это было одно из немногих действий, которое не усугубляло ситуацию. Да уж… сюрприз. И что делать? Впрочем, ответ на этот вопрос прозвучал сразу же.

— Ну так что? Ты, наконец, обнимешь свою мамочку?