Немыслимый экстаз. Быть больше, чем вы есть

Когда-то каждый жил в своем собственном частном мире. Индуист был индуистом и не знал ничего другого. Он даже и представить себе не мог, что существует какой-то другой путь. Теперь люди знакомы со многими альтернативами; в мире открыты многие двери. Никто уже прочно не укоренен в местной культуре, и это порождает неугомонность. В некотором роде, мы вырваны из автономных традиций с корнем и должны построить мировую культуру.

Но прежде чем мировая культура сможет родиться, местные культуры должны погибнуть. Вот почему современная молодежь кажется мятежной. На самом деле, это не молодежь мятежна, мятеж возникает в сопротивлении старого порядка новому миру.

В-четвертых, впервые в истории создано атомное оружие. Теперь существуют две возможности: либо мы научимся жить вместе, либо мы вместе умрем, – всемирное сообщество или всемирное самоубийство. Из-за возможности мировой атомной войны молодежь беспокойна, ее будущее кажется неясным. Возможно, что нет никакого будущего, – атомная война может начаться в любой момент, быть может, времени на то, чтобы жить, не осталось – так что текущий момент становится очень важным.

Существует глубокая взаимосвязь между осознанием времени и беспокойством: чем больше общество осознает время, тем более беспокойным оно становится. Но если общество не обладает сознанием времени, оно всегда довольно. На Востоке мы веками жили в полном удовлетворении только благодаря теории реинкарнации. «Время бесконечно. Потеряв жизнь, ты ничего не теряешь». Но в христианстве есть только одна жизнь: «Время быстротечно, а человеку так многого хочется». Времени так мало, что вы становитесь беспокойными.

С угрозой ядерной войны для надежд на будущее нет времени. Кажется, что в любой день вся планета может быть уничтожена. Впервые молодежь больше заинтересована настоящим моментом, – прожить его, насладиться им, – потому что кажется, что будущего не будет.

Таковы причины. Но, на мой взгляд, все они являются хорошими знаками, потому что благодаря им мы можем создать новый мир, может даже родиться новый образ мышления. Призыв хиппи звучит здорово: «Занимайтесь любовью, а не войной». Это прекрасно! После 1984 года мира либо не будет вообще, либо будет совершенно другой мир. И я надеюсь на последнее.

Почему большинство методов медитации людям больше не помогают?

Существует множество методов медитации, и каждый метод имеет значение для определенного склада ума. И есть также определенные методы, которые важны в определенный временной период.

Все традиционные методы в основном являются тихими. Динамическая медитация тоже заканчивается тишиной, но начинается – с катарсиса; в наше время умы нуждаются сначала в глубоком катарсисе, только тогда они могут стать тихими.

Этот метод необходим лишь потому, что современный ум – христианский или нехристианский, индуистский или неиндуистский – является продуктом жесточайшего подавления желаний, мыслей, инстинктов… всего. Веками мы жили с крайне репрессивным отношением к жизни. Сначала это подавление должно быть отброшено, только тогда вы сможете проникнуть в свой центр.

Так что мой метод в некотором отношении нов – не по результатам, а по методологии. Сначала вы должны избавиться от безумия; только тогда вы сможете исследовать свой внутренний мир.

Какова твоя концепция саньясы?

Моя концепция саньясы полностью отличается, или, скорее, противоположна старой, традиционной. Старая концепция саньясы – это концепция отречения от мира. Моя идея заключается просто в принятии нового внутреннего отношения к жизни, без внешнего отречения. Вы остаетесь в мире, вы продолжаете работать, как работали, но теперь вы не относитесь к этому серьезно. Теперь это просто игра. Вы просто играете роль в драме, вот и все.

Нет никакой необходимости в отречении, я не сторонник отречения, потому что если вы не вовлечены в мир, не отождествлены с ним, вы можете оставаться в нем и быть в то же время вне его.

Так что будьте в мире, но не позволяйте миру быть в вас. Это и есть саньяса.

Глава 7. Секреты ученичества

В чем заключаются отношения гуру и ученика?

Прежде всего, гуру – это не учитель; гуру – это человек, образ жизни которого религиозен. Религия – не информация, ее нельзя выучить, религия – это способ жизни. Само присутствие гуру – это причастие. И тому, кто живет рядом с гуру, нечто передается, хотя и не через слова. Эти отношения так глубоки, что напоминают не столько учителя и ученика, сколько возлюбленного и любящего.