Ненадёжный признак

В перерывах он выходил в сад, садился на скамейку возле мерно постукивающего содзу и неустанно что-то выискивал в планшете. Однажды он прямо-таки подскочил и торопливо вернулся в мастерскую. «Нашёл!» — воскликнул он и развернул планшет, так, чтобы я мог рассмотреть изображение. Когда я увидел, что он мне показывает, я так удивился, что не сразу смог придумать, какой бы иероглиф мне запузырить в речевое облако! Просто сидел и таращился на белоголового парнишку со светлыми глазами, который был страшно похож на повзрослевшего белобрысого, чисто две горошины из одного стручка! «Не могу поверить, — удивлённо покачал головой мой мангака, — я просто задал поиск "японцы-в-стокгольме", а тут такое!»

Находка и впрямь была суперполезной. Если нам нужен кто-то, способный прийти на помощь молодой девушке, оказавшейся в чужом городе, лучше кандидатуры и не сыщешь. Мало того, что парнишка похож на её давнишнего друга, он к тому же примерно её возраста и говорит на её родном языке. Я выудил из горы иероглифов в своей памяти один, обозначающий горячую надежду, и старательно изобразил его у себя над головой. Мой мангака подмигнул мне и вернулся к работе. Через некоторое время я удивлённо услышал, как он вполголоса напевает. Хм, это что-то новенькое в печальном месяце июне.

Сидя на столе, я покачивал ушами в такт негромкому мурлыканью и размышлял о том, как было бы здорово, если бы у Митико-тян снова появился друг. Обдумывая эту мысль со всех сторон — да, вот такой я Самсебенауме Кролик, — я решил времени даром не терять и заглянуть в прошлое кандидата в ангелы-хранители. Расчехлил свой рубиновый глаз и за минуту выяснил, что кандидат, по сути, обычный японский мальчишка. Который, кстати, неплохо относится лично ко мне: во всяком случае, на книжной полке у него красуется полное собрание моих приключений. Кто бы сомневался, хе-хе. И ещё один немаловажный факт из биографии человека, которого мой мангака собирается познакомить с малышкой Митико: на его школьном пиджаке, пылящемся в чулане родительского дома в Камакуре, присутствуют все — до единой — пуговицы.

15. Частный сыщик Тадзири, Стокгольм

Выйдя из офиса доктора Свантесона, я, слегка ошалевший от свалившейся на меня информации, бесцельно пошатался по Васастадену. Посидел на скамейке в сквере, полистал блокнот с рисунками. Достал фотографию Митико, сравнил со своим наброском. Обе Митико выглядели одинаково печально. Хотел бы я увидеть, как эта девушка улыбается. Появляется ли у нее морщинка на переносице, когда она щурится от солнца, и краснеет ли у неё кончик носа, когда она плачет? Нет, про «плачет», я, пожалуй, зря. Оки-доки, тогда: какое у неё любимое анимэ, и какие рисовые колобки-онигири она предпочитает: с тунцом или с икрой минтая? Так или иначе, сейчас я знаю о ней самую малость больше, чем ничего. С чего я вообще взял, что cмогу её найти?

Я лёг на скамейку и стал наблюдать за плывущими в небе облаками. На улице я всегда, даже в пасмурный день, ношу солнцезащитные очки, так что у меня их целые горы. Есть очки потемнее и есть посветлее, и в зависимости от цвета стёкол мир вокруг меня тоже бывает разного цвета. Синего, жёлтого, красновато-коричневого. Стёкла моих сегодняшних очков превращали городской пейзаж в набор ретро-открыток с эффектом сепии. Небо было молочно-смуглым, как скула деревенской девчонки, а облака походили на сухие дубовые листья. Интересно, а местные облака чем-нибудь отличаются от тех, которые парят над моей родной Камакурой? Я пригляделся. Облака по природе своей — космополиты, и всё же мне почему-то казалось, что конкретно эти облака — иностранцы. Чужие и непонятные. Надменно проплывающие где-то там, в высоте, и равнодушные к людским заботам здесь, внизу. Я ещё минуту мрачно их разглядывал, потом достал телефон и позвонил Четвёртой.

— Привет, вреднюшка, — нарочито бодро поздоровался я, когда она взяла трубку.

— О, вреднилкин объявился! — немедленно захихикала она в ответ, она вообще ужасно смешливая, наша младшенькая.

У нас с Четвёртой разница в полтора года и, вероятнее всего, они с Митико ровесницы. Может, она подскажет, с какого бока подступиться к проблеме.

— Хорош прикалываться, я по делу звоню, — попросил я, чем вызвал ещё один приступ хихиканья. Терпеливо его переждав, я коротко описал свою ситуацию. Но похоже, сегодня у сестрицы не было желания грустить со мной за компанию.

— У тебя полно исходных данных, братик, — безжалостно подытожила она. — Всё же найти японку в европейском городе в разы легче, чем в Токио, м?

— Ну… Как бы да…

— К тому же ты точно знаешь, что эту японку волнует больше всего, так?

— Так, так, — сварливо согласился я. — К чему ты ведёшь?

— Когда рисуешь ветку сосны, нужно слышать дыхание ветра, который её раскачивает, — торжественно продекламировала Четвёртая известную пословицу.

Ха! Могу поспорить, сестрица вспомнила её из-за сосны. Кажется, я уже упоминал, что Четвёртая у нас — большой любитель флоры, проще говоря — отпетый ботаник.