Ненаместные

— Мы очень быстро движемся к концу заседания, — сказал он, — кажется, пропустили пару пунктов… Мудрый Кеех еще даже не предложил себя в качестве опекуна.

— Но вы знали, что он собирается, так что какая разница? Вы же сами просили завязать с официозом, — пожала плечами Жаннэй, — мы ведь не в суде, хотя, если начальник Ганго постарается и разыщет императивиста, кем бы он ни был… но сейчас мы не в суде. Если дара не существует, то и я не пострадала. Если дар существует, то я возражаю против кандидатуры мудрого Кееха, как опекуна, потому что на меня было совершено нападение, и у меня есть как минимум два свидетеля.

— Вы слишком возбуждены, милая Жаннэй, — заметил Кеех, чем задел ее за живое.

Впрочем, она все еще крепко держала себя в руках. Даже кольцом пока удавалось не пользоваться.

— У моего отца, — сказал вдруг Хонга, — было очень живое воображение. Я до сих пор храню его дневники, хоть меня иногда и просят иногда пожертвовать их музею. Возможно, мой сын случайно прочел эти истории, и это косвенным образом… воздействовало на его разум… поэтому он несколько недель считал себя Лиль. Впрочем, если психоза… бреда… временного помешательства не было, и это действительно дар, то дневники безопасны, и почему бы не сделать их достоянием общественности? Меня удерживает лишь уважение к памяти отца — да, некоторые называют это глупой сентиментальностью.

— Хонга, милый, — добавила Айна, — ты забыл сказать главное: нас полностью устраивает вариант массового психоза. Мы готовы даже обратиться за медицинской помощью, если это будет необходимо.

— Что же, — угрюмо согласилась Ылли, косясь на Лиль, — меня тоже. У моего сына очень богатое воображение. И кто его вообще сюда пустил? Эх, сложно растить ребенка без отца.

Кеех закашлялся.

Жаннэй пришлось ущипнуть себя за руку, чтобы не улыбнуться.

Происходило именно то, на что она надеялась: семьи приходили к соглашению. Это было не просто соглашение: они объединились против Кееха, и тому просто не оставалось иного выхода, кроме как сдаться…

— Как опекун Лиль, я хотела бы выразить бесконечную благодарность всем, кто пытается разобраться в этом запутанном деле, — вступила Яйла, — в жизни случаются самые разные вещи, и даже то, что кажется плодом воображения, может оказаться реальностью. Лиль — подруга моей дочери и мне сама как дочь. Я поддержу ее в любом случае. Если она захочет разобраться, кто именно причинил зло ее родителям — это желание для меня будет свято, и я пущу в ход все свои связи, даже если в ходе расследования все-таки выяснится, что Герке необходим опекун, я — опекун Лиль, и в первую очередь блюду ее интересы.

…Будь Жаннэй чуть поциничнее, то могла бы подумать, что Яйла обиделась за недоверие и теперь мстит. Однако на самом деле слова Яйлы лишь укололи ее убаюканную совесть.

Она слишком увлеклась Геркой, которого надо было вывести из-под удара, и забыла, кто здесь пострадал больше всего. У Лиль было право не согласиться — и Яйла дала ей возможность это право реализовать.

В отличие от Жаннэй.

Она все-таки ошиблась.

К тому же Яйла вдруг добавила, будто вспомнив:

— Конечно, если Герке будет необходим опекун, я не вижу никаких причин, почему бы им не мог стать мой пасынок Ким — они хорошие друзья, насколько я могу судить.

Айна и Хонга кивнули.

Ким дрогнул: он бы согласился, Жаннэй не сомневалась. Но это… привязывало его к Тьмаверсту? Ей казалось, Ким хотел бы уехать.

Теперь все зависело от Лиль.

И та отпустила Геркину руку. Стиснула ладони. Подумала. Запустила в волосы пальцы — не нащупав ставшего привычным ежика растерянно уставилась на свою тонкую девичью кисть, повертела перед глазами, раздумывая.

— Спасибо, мудрая Яйла, — наконец сказала она, — спасибо. Но что поделать — я просто перепугалась и вылезла из окна, никаких даров и чудес, только моя глупость. И… в нашем доме давно не чинили проводку… я уверена, следственный отдел разберется, в чем именно там дело, но... Просто разберется. Герка не при чем.

— Что же, — вздохнул Кеех, — стар я стал. Не понимаю, зачем меня позвали. Если спросить меня, то Герке опекун не нужен, он парень головастый.

И примирительно поднял руки.

— Раз уж за его свободу готовы столько платить другие — разве я могу перечить? — тут он тепло улыбнулся Жаннэй и кивнул Лиль, — У парня отличные друзья, такие лучше всяких опекунов.

— Замечательно, — Нут хлопнул в ладоши, — мировое соглашение услышано, детали как-нибудь обговорите сами, не маленькие. Ганго! Где Ганго?

— Он вышел, — Исси указала на дверь, — буквально пару минут назад. Данга, кто теперь довезет меня до дома?

Хонга кивнул сыну.

— Не волнуйся, Исси, мы по пути заедем к вам. Я и с твоим отцом с удовольствием поболтаю.