Ненаместные

Дорожек было много, только вот половина никуда не вела, а половина оставшейся половины вела в кусты. Геркина скамеечка стояла на очень удобном холме, отсюда было видно и подъездную дорогу, и дом, а вот из парка Герку увидеть было сложно. Этому немало способствовали густые кусты сирени, опутанные какой-то вьющейся травой для пущей непроходимости.

Помогать Киму он совершенно не собирался. Приехал? Ищи.

— Герка-а-а! — Заорал вдруг этот… этот… беспросветнейший идиот с другой стороны сиреневых кустов, — Герка-а-а рода Ва-а-а-а-а-ар!

Варика, всегда спавшая беспокойнее сестренки, заворочалась, сморщила личико. Герка качнул коляску и рявкнул шепотом:

— Потише! Тут дети спят!

— Ага, вот ты где спрятался! — Ликующим шепотом выдал Ким и… ломанулся через кусты.

После получаса блуждания по местным дорожкам такое проделывали частенько. Выкатывались из парка исцарапанные, злые, но счастливые — выбрались! Некоторые потом целовали асфальт парковки или брусчатку перед домом, смотря куда умудрялись выбраться.

Парк уже несколько лет как планировали переделать, но все как-то было недосуг. То кризис в стране, то кризис в аквапарковом бизнесе, то просто лень, то, вот, тройняшки родились…

Ким вылез из кустов, очень по-кошачьи отряхнул ногу от прицепившегося стебля, иплюхнулся на скамейку рядом с Геркой.

— Поздравляю с рождением э-э-э…

— Сестер и брата.

— А который тут брат? — С живым любопытством спросил Ким, — и почему тут только двое?

Герка аккуратно откатил коляску подальше от его загребущих рук. Внезапная фамильярность настораживала.

При первой встрече Ким вел себя не так.

— Чецка у отца. — Коротко объяснил Герка то, что и так не являлось секретом, — Вам должны были сказать, почему он сейчас не принимает.

— Давай на ты, какие между нами, наследниками, могут быть ссоры! — Отмахнулся Ким, — Выясним одно недоразумение и все… Кстати, что значит «донашивает»?

— Вы действительно хотите узнать о тонкостях родового дара Вааров, или это праздное любопытство?

Герка вспомнил, как на подобный вопрос недавно отреагировала тетушка, и скопировал и ответ, и ледяную интонацию.

Ким пожал плечами.

— К делу, так к делу. — Как-то сразу подобрался, из голоса напрочь исчезли панибратские нотки, — Повлияй на Дангу. Уму сегодня накладывали швы…

— Мне тоже в его возрасте частенько накладывали швы. — Герка качнул коляску, — Бывает. Умарсу повезло, он легко может это прекратить.

— Данга сильнее и, насколько я понял, они бьют скопом…

— Слушай. — Устало сказал Герка, — Я с тобой сейчас это обсуждаю только потому, что немного сочувствую твоему Умарсу. Любой нормальный человек тебе скажет: не может жаба травить кота. Данга — жаба. Умарс — кот. Нет никакой травли. Она невозможна. Твой брат неудачно упал. Все.

— Я не подключал Яйлу, потому что думал, что ты — разумный парень, и мы сможем найти общий язык, но…

— Яйла Пашт-Кеес-Фелх, председатель родительского комитета, верно? Ну, попробуй, объясни ей, что ее сына, кота по рождению, травит какая-то жаба. — Герка ухмыльнулся. — Даже если она поверит, ты только сделаешь Умарсу хуже. Думаешь, почему он не жалуется? Потому что это позор. Он — позорище своего рода, и понимает это. И он им и будет, пока не намотает сопли на кулак и не сколотит собственную кодлу.

— Что за бред? Почему нельзя решить это… цивилизованно?

— Ты учился в Тьенской школе-интернате? Тогда не поймешь. — Безразлично сказал Герка, — Тьмаверсткая школа, со всеми ее корпусами — это просто чуть более честное место, чем сам Тьмаверст. А центральный корпус — самое честное. Главный урок, который там преподают — знай свое место. Твой Умарс не хочет бороться за то место, что принадлежит ему по праву. Причем здесь Данга? Он просто цепляется за свое.

— За счет слабого?

— За счет кота, который не хочет быть котом. За счет позорища. — Герка впервые прямо посмотрел Киму в лицо. — Ты чего, хочешь, чтобы я посочувствовал? Слишком много швов мне накладывали, у меня почти что жабья кожа. Я хорошо помню каждый. — Он постучал себе по лбу. — Я горжусь Дангой.

— Как можно гордиться… этим? — Зашипел Ким.

Впервые с начала разговора уши его заострились, а зрачки сверкнули в сгущающихся сумерках зеленым. Герка встал и пошел по знакомой дорожке в сторону дома, толкая коляску перед собой и то и дело оглядываясь на Кима. Мало ли, кто знает, учат ли в Тьене правильному обращению с трансформацией?

Ким хорошо запер своего кота, и тот вырывался наружу только в движении. Но сейчас, похоже, начал отвоевывать тело.

Ким нагнал его всего несколькими пружинистыми шагами.

— Я спрашиваю! — Сграбастал за ворот.

— Детей разбудишь. — Спокойно сказал Герка. — Угомонись.