Ненастоящие

– Так что, по всей видимости, аномальная зона здесь существует давно, – подвел он итог. – И эти огненные шары связаны со змеями. Пока я только не понимаю как. То ли змеи открывают им проход, то ли змеи сами с той стороны. Потому что если принять за правду легенду о первом владельце этого дома, придется признать, что змеиный царь смог обратиться человеком. И еще Владислав Сергеевич считает, что под домом существует разветвленная сеть тоннелей, построенная этим первым хозяином.

– И отчасти он прав, – кивнул Ваня. Поймав удивленный взгляд Войтеха, он продолжил: – Сашка нашла в подвале неприметную дверь. Мы ее вскрыли и обнаружили за ней длинный коридор, а в нем – своеобразную камеру. Возможно, она там не одна, всё мы не осматривали, были заняты кое-чем другим.

– В камере мы нашли Женю, – перебила его Саша, поскольку Ваня мог еще долго тянуть кота за хвост, подводя к главному.

Войтех перевел удивленный взгляд с одного на вторую.

– В каком смысле?

– В прямом, – усмехнулся Ваня. – Пойдем, сам посмотришь.

Войтех мгновенно забыл про недопитый кофе, а адреналин, выплеснувшийся в кровь от волнения, снял усталость и сонливость лучше всякого кофеина. Они поднялись на второй этаж, где Саша и Ваня продемонстрировали ему лежащего на кровати Женю. Самого настоящего Женю. К его руке тянулась тонкая трубка капельницы, присоединенная к большому флакону, подручными средствами закрепленному к изголовью кровати.

– Как он здесь оказался? – недоуменно поинтересовался Войтех, разглядывая привязанные к кровати руки и ноги молодого товарища.

– Не, ты не понял, – хмыкнул Ваня. – Это не тот Женя, которого мы вчера вечером видели в лаборатории ИИН. Мы звонили Долгову, тот Женя по-прежнему у них. Этот – другой.

Войтех устало потер лоб. Это было скорее привычкой, ожиданием мигрени, которая всегда в таких случаях начинала медленно разливаться по черепной коробке, но сегодня этого не произошло.

– И вы терпеливо ждали, пока мы выпьем кофе и я расскажу о беседе с писателем, прежде чем показать мне его?! – возмутился он.

– Ну про Женьку-то мы уже знали, – усмехнулся Ваня. – Твой рассказ показался интереснее на тот момент.

Войтех с трудом подавил в себе желание ударить его.

– То есть у нас теперь два Жени? – уточнил он.

Ваня кивнул.

– И это еще не все, – вздохнула Саша. – Смотри.

Она подошла к Жене, чуть выше подняла рукав рубашки, демонстрируя Войтеху весьма необычные шрамы на внутренней стороне плеча.

– Я пыталась привести его в чувство, но ничего не вышло, – пояснила Саша. – Тогда решила хоть глюкозу прокапать, ведь неизвестно, сколько он так пролежал в подвале. И хоть его общее состояние не вызывает у меня опасений, лишним не будет. Закатала рукав и увидела шрам. Похоже, когда-то у него был сложный перелом.

– Да, он рассказывал об этом, – кивнул Войтех. – Когда советовал мне этот пансионат, говорил, что понимает, как тебе сложно, поскольку еще подростком тоже ломал руку. Ему даже штифты ставили, поскольку кости могли срастись неправильно. Наверное, шрамы оттуда.

Саша ничего не ответила. Вместо этого вытащила из кармана телефон, вывела на экран фотографию и протянула Войтеху.

– А это та же самая рука Жени, который в лаборатории Института. Долгов сфотографировал по нашей просьбе.

Войтех медленно взял телефон, уставившись на экран. За секунду до того, как он разглядел, что там, он уже знал, что увидит. Для этого не нужно было быть экстрасенсом. Долгов крупным планом сфотографировал абсолютно гладкое, без каких-либо шрамов, плечо Жени.

– То есть у нас два Жени. Один – такой, каким он был всю жизнь, до того как приехал в этот пансионат. Другой – такой, каким он стал после ночи здесь?

– Зришь в корень, чувак, – усмехнулся Ваня, только улыбка эта теперь даже не пыталась выглядеть настоящей.

Войтех протянул Саше телефон и снова встретился с ней взглядом. В ее глазах читалось то же, о чем думал он сам: «А где мы такие, какими были до приезда сюда?» Как бы ни было страшно произнести эти слова, но Войтех все же решился:

– Значит, это место не исцеляет. Оно просто создает идеального двойника.

– Который затем по неизвестной причине сходит с ума, начинает слышать голоса и убивает всех вокруг, – добавил Ваня.

Пожалуй, сейчас Войтеху даже не хватало мигрени, за которую можно было бы спрятаться от собственных мыслей.

– Но что происходит с настоящим человеком?

– Очевидно, он все-таки умирает от истощения, а его призрак переселяется жить в деревню, – мрачно предположила Саша.

– Или не умирает, а просто переселяется в деревню, – возразил Ваня. – Иначе в подвале мы нашли бы горы трупов или скелетов.

– Мы еще не обследовали весь подвал. Кстати, это в любом случае надо сделать, ведь где-то там должны быть и… мы.

– Нет, – твердо заявил Войтех, теперь почему-то избегая смотреть на Сашу. – Пока мы не должны искать себя.

– Но почему? Нам нужна помощь! Мы там лежим больше недели, наверняка обезвожены.