Ненастоящий мужчина

В детстве, до начала полового созревания, сила мальчиков и девочек одинаковая, и девочка может поколотить мальчика с тем же успехом, что и мальчик девочку. Однако мальчикам с младенчества вдалбливают, что нельзя бить девочку даже в порядке самозащиты. Так получаются мужчины, которые не способны постоять за себя и которые становятся жертвами женского бытового насилия. Следуют тем табу, которые были вдолблены в них ещё в детстве. В матриархальных семьях мальчиков вообще не учат противостоять женской агрессии и женским манипуляциям. Причины две. Матерям это невыгодно на инстинктивном уровне: её инстинкты говорят ей, что гораздо удобнее воспитать послушного и легко управляемого мужчину, низкорангового снабженца, а не лидера. Отцы либо сами воспитаны в таких же матриархальных семьях и совершенно не ориентируются в основах женского поведения, женских инстинктах, мотивациях, либо все попытки научить мальчика противостоять женской агрессии пресекаются матерью, как в случае, приведённом выше. Авторитет отца нулевой, программу воспитания формирует мать. А ей воспитание мужчины–лидера невыгодно на подсознательном уровне. Перед мальчиком пример отца, но не главы семьи, ответственного лидера, а забитого, бессловесного половичка без права голоса, с кучей обязанностей и отсутствием прав. Ребёнок копирует эту рабскую модель поведения.

В. И. Захаров доказывает, что в старшем дошкольном возрасте заметна возрастная потребность в отождествлении (идентификации) мальчиков с отцом. В этой связи отец приобретает значение эталона — модели для формирования мужских навыков поведения при достаточно выраженном чувстве любви к матери. Отождествление с мужской ролью, воплощенной в лице отца, дает возможность более уверенно чувствовать себя среди сверстников–мальчиков, быть принятым ими. Идентификация с отцом напрямую зависит от его авторитета в семье. Если семья матриархальная и авторитет отца низок, то мальчик находится в затруднительном положении. Идентифицировать себя с матерью не позволяет мужской пол и мужской строй психики, а с забитым отцом — низкий авторитет последнего.

Мальчики более боязливы, если считают главной в семье мать, а не отца. Работающая и доминирующая в семье мать часто испытывает нервно–психическую перегрузку, что создаёт дополнительное напряжение в её отношениях с детьми, вызывая у них ответные реакции беспокойства. Доминирование матери также указывает на недостаточно активную позицию и авторитет отца в семье, что затрудняет ролевую идентификацию с ним мальчиков и увеличивает возможность передачи беспокойства со стороны матери, если оно имеет место.

В монографии В. И. Захарова «Неврозы у детей и подростков» приводятся две истории мальчиков, воспитанных, а вернее искалеченных в матриархальных семьях.

Мальчик 8 лет с истерическим неврозом, у которого, со слов матери, полностью отсутствуют положительные черты характера. Мать постоянно обвиняет отца, что он не умеет зарабатывать, «как другие», хотя и занят всё время на работе. Считает, что он во всём виноват, «слишком мягкотелый», и при любых семейных затруднениях прибегает к угрозе развода и отделении сына. Сама мать вообще не хотела иметь детей, с отвращением относилась к родам и всему тому, что связано с функциями женского организма. В семье верховодит авторитарная бабушка, мать же поступает по отношению к сыну подчёркнуто правильно, жёстко и наказующе. При беседе с нами мать призналась, что не любит мужа и не хочет от него второго ребенка. В детстве была свидетелем приниженного положения своего отца в семье, что, по–видимому, сформировало у неё аналогичный стереотип взаимоотношений с мужем. Последнее очень показательно. Матриархальные бабушки выращивают матриархальных мам — и так далее, по нисходящей, воспроизводя ненормальные семьи из поколения в поколение.

В другом случае мать мальчика 9 лет с неврастенией и энурезом уже была в разводе с мужем. Она постоянно «воевала» с сыном, поскольку видела в нём только отрицательные, с её точки зрения, черты характера мужа. Будучи неудовлетворенной во многих отношениях, нетерпимой и нервной, периодически вымещала раздражение на сыне, подвергая физическим наказаниям, поскольку он «не понимал человеческого языка». Использовались и постоянные угрозы отдать в интернат, что могло иметь под собой реальные основания, если бы представилась такая возможность. Вскоре выход был найден. Мать заставила его одновременно посещать английскую и музыкальную школы. Перегрузка от учёбы в двух школах, повышенная требовательность матери и конфликты в семье явились причиной развития неврастении у мальчика.