Ненастоящий полковник

Хватаясь руками за веревку, он стал карабкаться наверх, чувствуя то же самое, что чувствует альпинист, карабкающийся по горе без страховки. И хотя у него страховка была, но Ларин сейчас меньше всего думал о ней, стараясь не смотреть вниз. Видел в темноте лицо Рустама, которое по мере усилий Ларина, становилось все отчетливей. И вот наконец, оно стало совсем близко. Ларин увидел протянутые к нему две жилистых руки, которые подхватили его, помогая вскарабкаться на ограждение лоджии.

– Все путем? – спросил Рустам, когда Ларин уже перелез и рухнул на ящик с землей. В ответ, лейтенант только махнул рукой. На поясе у него вместе с веревкой были привязаны мокрые спортивные брюки. Увидев их, Рустам недоуменно спросил:

– Это чего, те вещи, за которыми ты лазил?

Ларин размахнувшись, бросил их вниз, потом сказал угрюмо:

– Пошли отсюда. Давай, сматывай веревку, и уходим.

Рустам хмыкнул и не стал задавать никаких вопросов, видя как Гарику хреново. Угрюмый он какой-то стал, так чего лезть в душу.

Когда садились в машину, Гарик тоскливо взглянул на Рустама.

– Слушай, Рустик, поедем, посидим, где-нибудь. Водочки выпьем?

Рустам призадумался.

– Зачем, где-нибудь? Поехали ко мне. У меня трехкомнатная квартира. Правда, жена. Но она спит. А мы же шуметь не будем?

– Конечно, не будем, – охотно согласился Ларин. – Не поверишь, но все тело дрожит от напряжения. И как эти идиоты, альпинисты, лазают по горам и еще испытывают от этого кайф. Для меня кайф, это водка и бабы. Поехали, – сказал лейтенант.

Заехав в магазин, Ларин купил два литра водки, пива и закуски. Все это притащил в машину в двух руках.

– Давай по стакану, а то не могу руль держать, – сказал Ларин, усаживаясь на сиденье и откупоривая бутылку с водкой.

Рустам не отказался. Переволновался, пока там, в квартире ждал Гарика. Хоть тот и не говорит, но что-то у него прошло не так. Потому и угрюмый он такой. Молчит все и молчит.

Потом они сидели на кухне у Рустама и опять пили. Рустам мало чего помнил. Помнил, как из спальни пришла жена, сначала ругалась на обоих, а потом села с ними за стол. Наверное, Гарик пригласил ее. Потом Рустам уже ничего не помнил. Сознание, точно отключилось.

Утром он проснулся оттого, что из спальни доносились стоны жены, и сразу задался вопросом: если он тут в кухне, лежит на полу, то кто там с ней? Пошатываясь, он добрел до спальни, открыл дверь, и увидел, что жена и Гарик лежат оба на кровати и занимаются любовью.

Заметив, что он подсматривает, жена как полоумная закричала на него, чтобы он закрыл дверь. И Рустам послушался. Вернувшись в кухню, он сел за стол, и допив остатки водки, уснул прямо за столом. Очнулся, когда жена растолкала его. Открыл глаза. Более подлого существа, чем эта женщина, он в своей жизни не встречал.

– Убью тебя, – произнес он со злостью, испытывая к жене самые мерзкие чувства. Жена только рассмеялась.

– Ты никогда не был настоящим мужиком. А потом, к чему вся эта ревность? Ведь мы уже почти полгода не занимаемся с тобой сексом. На-ка, лучше выпей, – сказала жена и поставила перед Рустамом целый стакан водки. Рустам выпил, обтер влажные губы.

– Твой друг ушел. Сказал, что через пару дней позвонит. Передаст тебе деньги.

– Что? Деньги? Не нужны мне его деньги.

– А мне нужны, – настойчиво произнесла жена. – Так что пойдешь, и возьмешь. И не раскисай, как баба, – жестким голосом сказала она.

Вместо обещанных пары дней, Ларин позвонил через неделю, попросил придти Рустама в ресторан на Чистопрудном.

Глава 17

Грек вошел в кабинет усталый, злой, и Федор сразу понял, что с этим все ясно. Поговорка, будто опера, кормят ноги, не оправдала себя, и похвастаться капитану было нечем.

Вдвоем они стали ждать Ваняшина. Этот в отличие от Грека, вошел улыбающийся, и, глядя на него веселого, жизнерадостного, капитан мрачно пошутил:

– Наш, розовощекий мальчик.

Ваняшин действительно был в хорошем настроении и потому не обиделся. Видя в руке у лейтенанта папку с бумагами, Грек спросил:

– Ну и чем ты нас порадуешь, прелестное дитя?

На этот раз Ваняшин решил не остаться в долгу, сказал:

– А я в отличие от тех, кто много работает языком, занимаюсь делом. И пока вы, товарищ капитан, гуляли, я кое-что надыбал.

Грек чуть не прослезился от такого подкола.

– Видал, каков молодец. Я еле ноги волочу. Туда пешочком. Оттуда. А он говорит, что я гулял. Умирать буду, не прощу тебя, Лешка, за такую пошлость.

Федор кивнул, чтобы Ваняшин сел к столу, и когда тот сел, спросил:

– И чего ж ты надыбал, лейтенант?

– Да, в общем-то, немного. Но, по-моему, это как раз то, что нам нужно. Вот, смотрите, – сказал Ваняшин, развернув лист бумаги. – Я проверил по компьютеру всех домушников, кто, отбыв наказание, вернулся в Москву за последние год, два. Потом, проверяя адреса, я наткнулся на некоего Мамедова Рустама Ибрагимовича, семьдесят шестого года рождения. Он получил три года за квартирную кражу. Отсидел и два года назад вернулся в Москву. И тут мне помог случай.