Ненасытные

На другом конце Чемдальска женщина застыла со смартфоном в руке. Она не услышала от абонента чего-то неожиданного или бодрящего. Она прекрасным образом догадывалась. Оттого и прибыла сегодня вечером не в роскошный особняк в «Долине нищих», а в заброшенный дом на окраине поселка Лебяжье, где давно никто не живет, даже сторож. Идиотка! На что рассчитывала, зачем тянула до последнего дня? На божью милость надеялась? Что образуется, само рассосется? Да какого бы дьявола оно рассосалось? Вчера надо было исчезать. Или позавчера… Нет, она не идиотка! Лучше поздно, чем пуля в лоб! Она дернулась, выходя из разлагающего оцепенения. Глянула в пыльное зеркало. Осунувшаяся вобла в пальто, жизни – ни в одном глазу. Что осталось от всесильной светской львицы? Хрен им, она их всех переживет, всех обует, она исчезнет, растворится на просторах, а всплывет… Да какая разница, где она всплывет! В Тихом океане на подводной лодке! Все свое с собой, деньги, банковский пластик, настоящие и фальшивые документы… Она шагнула к входной двери. Но встала, испытывая нерешительность. Затем развернулась, пробежала через комнаты к черному ходу, потянулась к щеколде. Застыла. Тоже нехорошо, в каждом доме имеется задняя дверь. Извилины усердно трудились. Не факт, что дом пасут, но исключать такое нельзя. Как еще можно выбраться? Можно через подвал, там имеется крохотное окошко, выходящее в сад. Можно через чердак, там пожарная лестница по боковой стороне здания. Какой из двух вариантов ей по душе? Варианты равнозначные, но спускаться по лестнице – куда гигиеничнее, чем лезть через грязное окошко в грязном подвале…

Все прошло как по маслу. Второй этаж, мансарда, чердачное окно с видом на запущенную жимолость. Она тянулась из окна, зацепилась за стальную перекладину. Скатилась вниз в кромешной темноте, собралась с ходу раствориться за деревьями, но зацепилась за что-то сумочкой. Раздраженно дернула, но сумочка не отцеплялась. И вдруг она почувствовала, что сзади и спереди кто-то есть. Именно он держал ее сумочку и не отпускал. Дыхание перехватило от удушающего страха, она ведь и мысли не допускала, что придется умереть. Кто угодно, только не она!

– Погулять вышли, Нелли Павловна? – беззлобно осведомился мужской голос.

Она хотела что-то сказать, но дыхание сперло, руки обвисли плетьми.

– Нехорошо, Нелли Павловна, – сказал другой, и она почувствовала, что ее берут под локоть железной хваткой! Почему она полезла через этот проклятый чердак? Почему не воспользовалась подвальным окном? Чистенькой хотела остаться?!

Безысходность охватила не сразу – постепенно. Словно ведро наполнялось водой – сначала немного, потом до середины, потом через край…

– То есть вы отказываетесь, Нелли Павловна, делать то, что вам приказали? – вкрадчиво осведомился голос. – И уговорить вас нет никакой возможности?

– Пожалуйста… – шептала она безжизненным голосом. – Сжальтесь…

– Ну, хорошо, – вздохнул мужчина. – Раз вы так настаиваете… – И женщине в висок уперся холодный ствол. Она не чувствовала холода, ей было жарко…

– Не надо в висок, – посоветовал коллега убийцы. – Не любят они этого – лежать в гробу с дыркой в голове. Да и не поверят, что баба себе в висок шмальнула.

– Точно, – прозрел его товарищ. – Не подумал, извини.

Женщина со свистом втянула воздух. Он вдавил ей ствол под левую грудь и нажал что положено…

Берег был сильно изрезан, образовывал мелкие заливы. Скалистые полуострова выступали глубоко в море. В воду сползали отколовшиеся от обрывов пласты, комья глины, глыбы известняка. Ночь уходила на убыль, но время до рассвета еще оставалось. Море волновалось, выплескивались на берег серые волны. Ветер дул с моря, трепал раскидистые сосны на обрыве. Вдалеке на востоке мерцали редкие огни спящего Чемдальска. Человек, закутанный в непромокаемый балахон, вырос из ниоткуда. Схватился за сосну, произрастающую на обрыве, перегнулся вниз, осмотрелся. Затем скатился с кручи, волоча за собой комья глины. Долей проворности он обладал – не упал, подтянул лямки компактного рюкзачка и засеменил вдоль берега к узкой косе, заваленной камнями. Он перебрался через нее за считаные минуты, пробежал еще немного по берегу и оказался в крохотной бухте, где имелся наполовину сгнивший дощатый причал, а к причалу был пришвартован проржавевший катер – фактически моторная лодка с небольшой передней палубой и крохотной рулевой рубкой. Мужчина удовлетворенно заурчал – деньги по-прежнему решают все…

Он взобрался по шаткой лестнице на причал, засеменил к покачивающейся на воде посудине. Шторм в заливе почти не ощущался. Мужчина перебрался через борт, попутно отцепив швартовый трос от крюка в настиле, бросился к рубке, надеясь, что и с бензином не обманули… И попятился, когда из рубки ему навстречу вышли двое. Он ожидал чего угодно, только не этого. Не может быть! Его не могли отследить, он умный! Ноги подкосились, он рухнул на колени, тяжело задышал.

– Вы кто… вы почему… Вы что здесь делаете, черт побери?