Ненасытный 2

Руки Джакса напрягаются, и он наклоняется вперед, тяжело выдыхая, словно я только что ударила его в живот.

— Хмм… тяжко.

Я ожидаю дальнейшего объяснения, но Джакс просто улыбается.

— Тяжко? Что именно ты подразумеваешь под этим словом? «Тяжко», поскольку слуга всегда забывал гладить твои носки, или «тяжко» из-за того, что на твой день рождения тебе подарили не ту модель «Мерседеса»?

Джакс смеется.

— Больше похоже на того рода «тяжко», когда живешь, питаясь только картошкой и тунцом круглый год.

— Ты был бедным?

Джакс кивает.

— В основном, да. Папа был строителем. Большую часть жизни он тратил на поиски работы то тут, то там, а остальную — на пьянку, чтобы забыть о том, как это тяжело. Мы довольно часто скитались по всей стране, просто следуя за ним и надеясь, что он заработает достаточно, чтобы арендовать что-нибудь получше трейлера и, возможно, приобрести что-нибудь крутое в секонд-хэнде. Он был умным парнем; отец мог починить или построить что угодно. Я многому у него научился. Но у него была зависимость, присущая его личности — почти каждый мужчина в нашей семье имеет ее.

— Мне кажется, я догадываюсь, что это за зависимость, — я улыбаюсь, хотя то, как Джакс смотрит в окно, вызывает во мне желание обнять его. Я всколыхнула слишком давние воспоминания и вижу, как ему некомфортно. Так, Лиззи, медленно выведи его из этого состояния. — А что насчет твоей мамы?

Теперь Джакс светится, и это искренне.

— Она была суперженщиной. Именно такой я ее видел. Имея только банку кукурузы и рис, она могла приготовить их так вкусно, что ты посчитала бы это лучшим блюдом, которое когда-либо пробовала. Зашить одежду так аккуратно, что с легкостью можно пристыдить некоторых портных, к которым я сейчас обращаюсь. Но в то же время и дать чертов отпор. Можешь спросить любого нашего домовладельца.

Я вижу любовь в глазах Джакса, чуткость, которую никогда раньше не видела — и которую, уверена, он никому просто не показывает.

— У тебя есть братья или сестры? — продолжаю я, стараясь удержать его на этом более позитивном ходе мыслей.

— У меня был старший брат, — говорит он монотонным голосом.

Могу сказать, что это отнюдь не счастливые воспоминания, но мое любопытство берет вверх. И дело не только в любопытстве. Просто так получилось, что мне никогда раньше не доводилось видеть Джакса таким уязвимым. И я не хочу идти на попятную.

— Что произошло?

Джакс закрывает глаза и откидывает голову на спинку дивана.

— Умер. Он был наркоманом, сколько я себя помню. Это пристрастие сгубило его, — он поднимает голову и смотрит на меня, пытаясь добавить немного легкости в свой голос, но, с точностью могу сказать, для него это неимоверная схватка с самим собой. — Виной тому даже не сами наркотики. Полицейский застрелил его при попытке украсть чей-то телевизор. Ну, так бывает.

— Боже мой, Джакс, — говорю я, сажусь рядом с ним на диван и кладу руку ему на плечо, — это ужасно.

— Эй, это жизнь, — говорит он, прочистив горло, — но это очень изменило меня… изменило нас всех.

Я пытаюсь придумать хоть что-нибудь, что сможет вытянуть его из этой темной пучины воспоминаний, в которую он, кажется, погрузился.

— Могу себе представить.

— После смерти брата отец завязал с выпивкой… не полностью, но достаточно, чтобы суметь устроиться на работу в Калифорнии. У нас появилось больше денег, поскольку здесь было огромное количество рабочих мест. Неожиданно я смог пойти в школу, стал ездить на каникулы в Европу. Я видел многих людей, совершающих ошибки, и для меня стало почти невозможным повторять те же самые. Папа всегда говорил, что жизнь несправедлива. Что некоторым людям приходится работать в десять раз усерднее, быть в десять раз лучше, чтобы получить то, чего они заслуживают. Он сказал, что мы относимся именно к такому типу людей. Для него это был предлог, чтобы опустить руки, для меня же, наоборот, это стало поводом, чтобы стать в десять раз лучше.

— Так вот какова история? Классическая сказка превращения бедняка в богача?

— Это не так легко, как в сказках. Я мог бы рассказать тебе столько подробностей, сколько твоей душе угодно. Я мог бы утомить тебя историями о трех работах на неполный рабочий день, на которые мне пришлось устроиться, чтобы платить за колледж. Или о том времени, когда отец сорвался, а я только начал свой бизнес. Или даже о том, что мне пришлось спать с библиотекаршей, чтобы ночами она позволяла пользоваться компьютером для подготовки к конкурсу по дизайну — на самом деле я не стал бы посвящать тебя в подробности о последнем. Она была… довольно приставучей.

Опечаленная возникшей между нами напряженностью, я встаю и подхожу к окну, оглядываясь на Джакса лишь на несколько секунд. У меня такое ощущение, что, заставив его обнажить свою душу, я лишь растерзала его сердце и теперь наблюдаю, как оно истекает кровью. Я никак не ожидала, что в его прошлом так много боли, и, хотя мне хочется исправить всю эту ситуацию, знаю, что это не в моих силах.