Ненавидеть Адама Коннора

– Аделина, я не собираюсь делать совместных заявлений. Меня вообще не волнует твоя карьера. Тебе следовало думать до того, как ты ради получения роли легла под режиссера. – Я уставилась на Дэна. Господи! Я видела, как пульсирует вена на шее Адама, а также насколько напряжено все его тело. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, но это не принесло облегчения. – Ты не поступишь так с моим сыном. Ты не заставишь его пройти через это.

– Люси! – крикнул Эйден, и Адам повернулся.

– Извини. Я пойду, – пробормотала я.

Взгляд Адама смягчился, когда он посмотрел на меня. Я побежала к Эйдену, чтобы увести его обратно в гостиную. Черт возьми, что происходит?

Глава 25

Адам

– Либо ты с улыбочкой заходишь ко мне домой, либо я делаю заявление, которое тебе не понравится, Адам. – С этими словами Аделина завершила звонок.

– Что случилось? – тихо спросил Дэн.

Я слышал голоса Эйдена и Люси, доносившиеся из гостиной. Они все еще строили мягкую крепость. Я посмотрел на часы: десять вечера, Эйдену пора спать.

– Она хочет совместное заявление с намеком на то, что мы непременно помиримся.

Дэн нахмурился.

– А если не сделаешь?

– Тогда она будет использовать Эйдена.

– Лишь бы она не сделала это на практике, – мрачно произнес Дэн. – Она не думает, что все обернется против нее?

Я изо всех сил пытался подавить свой гнев. Мне хотелось просто разбить телефон о стену, а потом пойти дурачиться со своим сыном и Люси. До меня донеслись притворное рычание Люси и счастливый смех Эйдена.

– Я поеду, – устало сказал я, глядя в глаза Дэну. – Она в ловушке, поэтому не может мыслить логично. Но я не позволю ей совершить такую ошибку.

– Я отвезу тебя.

– Заводи машину, выйду через пару минут.

Дэн пошел на улицу. Я направился в гостиную и увидел, что Эйден стоит перед телевизором и смеется над Люси, которая изображала из себя привидение.

– Я доберусь до тебя, малыш.

Люси зарычала и двинулась в сторону Эйдена, и он с визгом спрятался за моими ногами.

– Эйден, можешь принести подушки из моей спальни?

Он наклонил голову и взглянул на меня.

– Можно все взять?

– Конечно. Если мы строим крепость, она должна быть очень большой. Согласен?

Он с энтузиазмом кивнул и убежал. Люси, замотанная в простыню Эйдена, смотрела на меня понимающим взглядом.

– Тебе нужно ехать?

Я подошел к ней, притянул к себе и обнял, вдохнув ее пьянящий запах, чтобы немного успокоиться. Простыня соскользнула с ее плеч и упала на пол. Люси провела руками по моей груди, инстинктивно понимая меня.

– Я должен с ней поговорить. Она… Если я этого не сделаю, она совершит большую ошибку.

Люси отстранилась и внимательно посмотрела мне в глаза.

– Понимаю.

Я улыбнулся. Вряд ли она могла понимать, насколько Эйдену станет плохо, если Аделина перед камерами сморозит какую-то глупость, чтобы отвлечь внимание от себя.

– Сомневаюсь. Когда-нибудь я все тебе объясню.

В ту самую секунду, когда эти слова сорвались с моих губ, я понял, что сказал что-то неправильное. Люси вздрогнула и отстранилась.

– Да, ты уже говорил, что мы все обсудим. Когда-нибудь.

– Люси, нет. – Я коснулся ее лица и обрадовался, что она не отпрянула в сторону. – Это… это происходит в жизни Аделины, и это ничего не меняет между нами. Ты все равно не убежишь от меня.

Эйден вернулся с двумя подушками, прижатыми к груди. Подушки были больше него самого, поэтому я отпустил Люси, чтобы помочь сыну.

Я взял сына на руки и поцеловал в лоб.

– Мне нужно съездить к твоей маме, но я постараюсь поскорее вернуться. Ты не против?

– А Люси останется? – спросил мальчик, покосившись на нее.

– Да. Люси останется с тобой. Вы начнете смотреть мультик, а я потом присоединюсь к вам, ладно?

– Ты позаботишься о маме, чтобы она больше не плакала? Я хотел ее обнять, но она не дала.

Я покрепче прижал сына к груди.

– Я позабочусь о ней. Тебе не стоит беспокоиться, приятель. Договорились?

Он обнял меня за шею и кивнул. Я одними губами поблагодарил Люси и опустил Эйдена на пол, чтобы он продолжил строительство своей крепости. Потом украдкой поцеловал Люси и вышел на улицу.

* * *

Помощница впустила нас с Дэном через главную дверь. В гостиной Аделины все шторы были задернуты, а сама она расхаживала по комнате. Я оказался прав: вся улица оказалась усеяна папарацци, которые оживились при виде моей машины.

– Оставьте нас, – попросила Аделина, обращаясь к помощнице и Дэну. Телохранитель и так все о нас знал, но я все равно предпочел бы поговорить с Аделиной наедине. – Мы должны сделать заявление, – начала бывшая, закуривая сигарету. – И не смотри на меня так, – добавила она, хотя я даже не успел что-то сказать. – Это из-за стресса. Я не курю. – Я промолчал. Она могла накуриться до потери сознания, меня это совершенно не волновало. – Итак, нам нужно сделать заявление, – повторила она. – Вместе. Я не знаю, что мы должны сказать, но, по крайней мере, мы должны появиться перед ними, держась за руки и с улыбками. Нил и твоя мать поддерживают.

– Моя мать? Ты все еще общаешься с ней?