Ненавидеть или полюбить? (СИ)

— Конечно, подумай. Просто не спеши с выводами. Подумай о детях. Они у нас все самое дорогое, что есть в нашей жизни. Я люблю их и очень люблю тебя. Давай все начнем сначала, прошу тебя?

— Не так быстро. Мне нужно подумать. Я…., - на самом деле я терялась в словах. Толик говорил, так убедительно и так жалостливо, что меня пробирало на слезу. Он говорил этот так, словно все, что я увидела в гостинице, просто какая-то мелочь, которая мне приснилась. И он извиняется за такое неприятное сновидение.

— Почему я должна тебе верить? Откуда мне знать, что ты будешь теперь честен со мной. Я думаю, после такого ты можешь с легкостью побежать к другой юбке?

— Я никогда больше ни на кого тебя не променяю. Иногда нужно совершить такую ошибку, чтобы понять, как ты мне дорога. Как дорога тебе твоя собственная жена, с которой ты прожил почти восемнадцать лет.

— Не знаю…, - я отвернулась от него и собралась уходить, но он окликнул меня:

— Я буду у мамы. Я позвоню тебе, — после этих слов, он закинул спортивную сумку на плечо и направился к выходу из парка. А я как вкопанная продолжала стоять и смотреть ему вслед. Я не знала, что мне делать. Как бы мне не пришлось себя уговаривать, мне нужно было хорошенько подумать.

Когда я вернулась домой, дети в своей комнате играли, а к ним присоединился Игнат. Он помогал собирать им железную дорогу для паровозика с маленькими черными вагончиками. У меня решить такую задачу по сбору детского паровоза — никогда не получалось, поэтому детская железная дорога, так и пылилась в углу, но до этого момента.

Игнат и мои дети сидели на ковре в детской. Большой и мускулистый мачо, с которым мне приходится делить «одну крышу на двоих», уже практически собрал рельсы для поезда обернулся и обратился ко мне:

— А чего у вас без дела такая классная штука стоит. Сейчас мы ее запустим!

— Да! Сейчас паравозик ту-ту — отозвался Марк, который радовался больше всех.

— Да, мой золотой!

— Спасибо дяде Игнату, — отозвалась Соня.

Да, детей легче обмануть, чем меня. Маленький детский паравозик загудел и пустился в ход по рельсам, мы смотрели, как он долго едет по большому кругу, а потом пошли пить чай на кухню.

Я снова улыбалась и радовалась, когда Игнат достал большую банку со своими спортивными витаминами и начал делать себе очередной коктейль.

Признаюсь честно, я не помню, сколько я туда измельчила таблеток Пургена, но ему должно хватить. Чтобы пронесло, так пронесло, по полной программе. Чтобы он понял раз и навсегда, что нельзя брать продукты из чужого холодильника. Что нужно завести свой холодильник и брать продукты оттуда. Я уже молчу про посуду и прочее. Хотя меня волнует еще один вопрос:

— А как мы с тобой будем платить за коммуналку? За месяц сумма набегает не малая. А я как бы, не хочу за тебя платить. Хватит, ты тут и так постоянно на моем холодильнике висишь. Откроешь и смотришь. Высматриваешь все, высматриваешь… От того, что ты его поедаешь взглядом, там колбаса не появиться!

— А почему он у тебя вечно пустой? Макароны и то, если бы я их не съел завонялись бы давным-давно. А ты их детям, детям…

— Не придумывай! Нормальные макароны.

- Что ты ко мне пристала-то? — Игнат обиделся, взял свой коктейль и направился к себе в комнату.

— А мне кажется, что он хороший, — сказала Соня, когда наш возмущенный гость покинул кухню.

— Да, — подтвердил слова Марк.

— Ну, вас, вот так вы поддерживаете мать? Встали на его сторону? Вот такие вы значит…

— Мамочка! — дети побросали чайные ложки и начали обнимать меня. Я ответила им взаимностью. Нечего за этого холуя заступаться.

Следующее утро проходило, как обычно, а я, начиная с ночи ждала, когда же подействует мое зелье. Но все было тихо. Игнат сладко спал в своей комнате, я все прекрасно видела, через незакрытую дверь в его комнату. Этого кабана не берет даже самое сильное слабительное. Наверное, мало насыпала, надо было больше…

Когда я развезла детей, то вернулась домой. Забыла домой кошелек. Нужно было заехать в супермаркет и скупиться. Скоро наступит Новый год, а в холодильнике шаром покати и все из-за этого проглота Игната. Я зашла в прихожую и сразу услышала посторонние звуки, доносящиеся со стороны туалета. Разувшись, я прошла вглубь квартиры и подошла к двери, ведущей в туалет. Слегка прислушалась и поняла, что это голос Игната. Он матерился и грубо выражался:

— Черт! Мой орех! Мой орех…

— Что там у тебя? — спросила я через дверь.

— Плохо у меня. Все плохо… Ой май гад! Когда же это закончится. Эта волна. Меня просто рвет. Мой орешек рвет на части.

— Давай быстрее выходи, я тоже хочу в туалет.

— О нет, дорогая, я тут надолго. Кажется, я застрял!

— Как застрял? — переспросила я.

— Вот так застрял. Меня засосало. Быстрей, быстрей…Теперь я тут навеки!

— Ты придурок, ты зачем нажимал кнопку на унитазе и не встал с него?

— А не чего меня подгонять! Давай спасай меня. Вытягивай меня.