Ненавидеть или полюбить?

— Успокойся. Не нужно поддаваться на его провокацию! Они только этого и добиваются.

— Хорошо, — я глубоко вдохнула душный воздух, и подпер свою уже квадратную голову от всего этого балагана, продолжала ждать.

Наконец-то дверь открылась и появилась она. Судья открыла перед собой большую черную папку и начала зачитывать из этой черной папки текст. До меня снова начали доноситься непонятные фразы. Но самое главное, все же я поняла:

— Прошу обязать Ветлицкую Оксану Игоревну, предоставить доступ в квартиру основному наследнику, расположенной по адресу, Москва, Малый Ивановский переулок, дом шесть, квартира двести три Ветлицкому Игнату Игоревичу и считать его наследником первой очереди на жилую часть одной второй квартиры. Ветлицкую Оксану Игоревну привлечь к административной ответственности и выплатить Ветлицкому Игнату Игоревичу сто шестьдесят пять тысяч рублей в качестве моральной компенсации. Решение суда вступает в силу…

Она продолжала говорить, но мне хватило услышанного. Пол квартиры отхапал и я еще ему денег должна. Обалдеть! Куда мы катимся…А ничего, что я безработная мать двоих детей?

Вероника увидела, как я поникла духом и старалась меня подбодрить:

— Ничего мы подадим апелляцию.

— Да не хочу я ничего…

Мы вдвоем вышли из зала суда. Вероника предложила подвезти меня, так как я до сих пор никак не могла прийти в себя, но я отказалась. На последок, единственное, что я у нее спросила:

— Теперь он будет жить с нами? Совершенно чужой мужик, со мной, с моими детьми?

— Не могу сказать. Теперь он может распоряжаться своей часть квартиры, как ему вздумается.

— Скажите, он всех купил? Так же не бывает, почему суд на его стороне?

— Суд на его стороне, потому что он главный наследник. Но мы и так выбились, все могло быть гораздо хуже.

— Не смотря на то, что у меня маленькие несовершеннолетние дети и вторая часть принадлежит им?

— Да.

— Спасибо! Всего доброго, — сказал я ей на прощанье и села в свой автомобиль, громко хлопнув дверью.

Вот бывает и так. Я попала в полную…., так сказать опу. Пока я прогревала машину, я увидела, какой веселый и довольный из здания суда выходит Игнат со своим адвокатишкой, как они дружелюбно пожимают друг другу руки, улыбаются. Аж тошно смотреть. Наконец-то я завела машину и, включив радио, поехала сразу в школу за Соней. По радио играла заводная песенка, кажется, ее исполняет Глюкоза: — Я еду в Пежо и не жужжу, — доносился ее голосок из моей магнитолы. А я вот еду в Сузуки, и судья мне попалась настоящая…, нарывалась одна фраза, но я ее заменила на более лояльную, собственно, как это сделано и в песне, которую я сейчас слушала:

— Еду в Сузуки, а судья настоящая бука! Ну как можно по другому? Никак! Ни тоски, ни любви, ни жалости… Эх, не нужно Оксанка впадать в панику. Прорвемся! Русские — не сдаются! На этой мысли я успокоилась и снова набрала Соню. Она практически мгновенно ответила:

— Алло!

— Дочь, я подъезжаю, ты где?

— Я тут в школе.

Все же день у меня не задался с самого утра. Когда я подъехала к школе, то увидела для себя не совсем лицеприятную картину. Рюкзак Сони нес мальчишка ее возраста. Они подошли к машине и он галантно открыл заднюю дверцу моей машину.

-Спасибо! — ответила ему Соня, села в машину, а после добавила:

— До встречи! — и забрала у него свой рюкзак.

— Здрасте, — быстро сказал мне мальчишка, а после чего быстро убежал.

— Это что твой жених?

— Мама! Не начинай, — возмутилась дочь.

— Да ладно, ладно. Просто я думаю, постоянно думаю, что ты у меня еще такая маленькая…

Глава 10

Мой сладкий батончик Марк — заболел. Когда я его забрала из садика, лоб у него был горяченный. По приезду домой, я не задумываясь вызвала скорую, температуру сбили, но нужно было купить кое-какое лекарство. Дело близится к позднему вечеру, на часах почти десять. Дети спят, Джек тоже. Я решила быстро смотаться в аптеку, совсем недалеко, все рядом с домом. Погода тоже хорошая: заснеженные улицы, снежок скрипит под ногами, горят яркие огни уличных фонарей. Свежий, морозный воздух. Почему бы быстренько не прошвырнуться в аптеку. Как не крути, Марку могут понадобиться жаропонижающие. Не дай Бог конечно, но лучше вооружится, в таком случае.

Купив в аптеке все необходимое, я решила срезать. Как оказалось, на улице образовался настоящий каток. Земля покрылась сплошным льдом. В данный момент выходить на улицу можно только на коньках, а не как я — в белых кроссовках с гладкой и очень скользкой подошвой. Идти было слишком скользко, и я два раза чуть не упала на свое мягкое место, которое в данный момент искало приключений, и она все же их нашла.

Мне предстояло пройти через плохо освещенную улицу, между двумя жилыми домами. Так действительно короче и не так скользко. Можно сразу выйти к своему дому.

Но зайдя в темную и плохо освещаемую арку, в полной тишине я услышала шорох. Замерла. Прислушалась. Не показалось. Это были чьи-то шаги. Тяжелые, так как снег скрипел, словно по нему трактор едет, я сделала вывод, что это мужские шаги.

— Кто здесь? — раздался мой голос в полной темноте.