Ненависть

Вечером я прохожу мимо главного конференц-зала, который находится рядом с лифтами. Я заглядываю туда сквозь стеклянную дверь и вижу, что комната забита коробками. Масса коробок, шестьсот семьдесят восемь, если быть точным. Вид на Парк-авеню от пола до потолка закрыт горами картона.

За столом над документом склонилась Карисса, внимательно читающая каждое слово. Через несколько секунд она откладывает одну страницу и берет следующую из пачки высотой с добрых полметра. Я стучу по стеклу и на ходу машу ей рукой. Я улыбаюсь, заметив, что она занимается только коробкой номер один.

ГЛАВА 15

Решающий момент наступает в среду в 11:30, когда меня наконец приглашают к Дугу Бартону. Как управляющему партнеру фирмы, ему достался угловой кабинет, две стены которого представляют собой большие окна. Такое двойное окно создает впечатление, что мы подвешены над Нью-Йорком, болтаемся себе над Мидтауном^[29], полностью оторвавшись от твердой почвы. Хотя мой кабинет находится на том же этаже, что и у Дута, кажется, что этот расположен выше. У меня начинает кружиться голова еще до того, как я успеваю сесть.

— Итак, Эмили, что случилось? — спрашивает Дуг, после того как мы жмем друг другу руки и я усаживаюсь в кресло для посетителей. Его голос звучит дружелюбно и неофициально, как будто мы с ним давние друзья, хотя я не уверена, что до сегодняшнего дня он вообще знал мое имя.

— Ну, я хотела поговорить с вами об одном важном деле. — Затем, подражая его расслабленному тону, добавляю: — Дуг.

Его стол абсолютно пуст, на нем нет ни единой бумаги, книги или блокнота. Поскольку очевидно, что он не занимается настоящей работой, я удивляюсь, что же он делает здесь целый день. Может быть, мне стоит помыть руки после того, как наша встреча закончится. Просто так, на всякий случай.

Я бросаю взгляд в окно и вздрагиваю, потому что снаружи на меня смотрит какой-то человек. Он улыбается мне как старому другу, а потом вынимает резиновую швабру и начинает ритмично двигать ею вверх-вниз, очищая прозрачное стекло. Он раскачивается над землей на высоте пятидесятого этажа, чтобы грязь не портила вид из наших окон.

— О’кей. — Дуг покашливает; это его вежливый способ сказать: «Переходите к делу». Его волосы с проседью, ногти с маникюром и командный взгляд придают ему вид адвоката из телевизионного сериала.

— Я здесь, чтобы вручить вам свое заявление об уходе. Стандартный документ, предусматривающий, что последний день моей работы наступит через две недели, начиная с сегодняшнего дня.

— Мне жаль слышать об этом. Я всегда считал вас ценным членом команды АПТ. Вы постоянно демонстрировали свою преданность фирме. — Он откашливается, прочищая горло. У меня складывается впечатление, что не в его привычках говорить комплименты, для него это скорее неудобство, связанное с офисным этикетом. Он поправляет манжеты на рукавах своего пиджака, и я вижу, что на них стоит монограмма, как и у Карла. Взрослая версия отрядной нашивки в лагере скаутов.

— Спасибо, Дуг. — Я веселюсь, произнося его имя. Меня так и подмывает послать этого своего в доску парня куда подальше и помахать ему на прощание рукой.

— Могу я спросить, куда вы уходите? — Чтобы записать мой ответ, он даже достает из ящика стола блокнот. Он держит ручку наготове — само ожидание.

— Собственно, я пока что не знаю. Я намерена взять небольшой отпуск, чтобы дать голове немного отдохнуть, но в скором времени мне придется искать новую работу. По финансовым соображениям. — Он кивает, как будто может это понять. Хотя, судя по «Ролексу» на его запястье, вряд ли ему приходится сталкиваться с денежными проблемами.

— Это звучит очень странно. Обычно наши сотрудники увольняются, чтобы перейти на другую работу. Возможно, в свою собственную компанию. Очень редко наши сотрудники уходят, чтобы заниматься… заниматься… — он делает паузу и снова откашливается. — Ничем.

Он произносит это слово так, как будто оно грязное, словно я сказала ему, что собираюсь насиловать маленьких детей.

— Да, решение было неожиданным даже для меня. Но мне нужна передышка. За те пять лет, что я работаю на фирме, я почти не брала отгулов: их можно сосчитать на пальцах одной руки. У меня не было ни единого настоящего отпуска. — На его лице отражается понимание подтекста сказанного. При увольнении сотрудника фирма обязана оплатить дни неиспользованного отпуска. Это единственная причина, по которой я могу уйти отсюда в никуда. АПТ должно мне жалованье более чем за три месяца.

— Нам всегда интересно мнение покидающих нас сотрудников, — говорит он. — Поэтому хотелось бы обсудить некоторые причины вашего ухода. — Он удивляет меня этой просьбой. До сих пор я считала, что он следует тексту сценария. — Я знаю, что в последнее время вы много работали с Карлом Мак-Кинноном. Как вы оцениваете опыт этой работы?